ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  45  

— Изучаешь стратегию конкурентов? — спросил я в шутку.

— В каком-то смысле. Пытаюсь понять, почему все повышают цены, а мой отец нет.

— Может, просто потому, что он честный человек?

— А может, потому, что считает, лучше подавать пиво забулдыгам, которые смотрят матч по телевизору, чем продавать вино по десять евро за бокал с невообразимым послевкусием миндаля, сена и черешни с малиной юнцам, изображающим знатоков, чтобы поразить своих девушек.

— Вот потому он мне и нравится.

— И мне тоже.

Мы пошли дальше. От реки поднималась свежесть, словно вода принесла с собой память о ледниках, откуда она спустилась всего несколько дней назад.

— Часто навещаешь своих?

— Реже, чем им бы хотелось, раз пять или шесть в году.

Мы еще немного поговорили, так просто, о всякой всячине, наслаждаясь ощущением близости. Потом довольно долго шли молча и все радовались, что вот мы гуляем вдвоем.

А потом без видимого повода я подумал о вас, господин судья, и о том, что вы написали в своем последнем письме: «День за днем ты контролируешь электронную почту Мирко Гуиди и узнаешь, что в четверг, 20 мая, поздно вечером у него назначена встреча».

Контролировать почту Гуиди. Мне это не приходило в голову, я никогда не занимался этим, но ваши слова навели меня на мысль. О ней после.

С набережной мы свернули на широкий проспект, ничем не примечательный. Потом опять проспект, еще более безликий. Улицы, где селится мелкая буржуазия: две комнаты и кухня, купленные на скромные сбережения и большие кредиты, — квартиры, которые через тридцать лет наконец-то станут собственностью обитателей.

— Этот район, — объяснила Элоди, — построили в конце шестидесятых. В те времена тут кончался город и начинались поля, поля отделяли город от HLM, а теперь, когда вокруг понастроили домов, остался лишь психологический барьер.

Ну правильно, habitations à loyer modéré[19] — народные дома. У каждого народа приняты свои аббревиатуры и свои обозначения для этих бетонных громад, которые нам хотелось бы загнать подальше на городские окраины. ИНА Каза, Дома Фанфани, HLM — все это разные названия одного и того же.

— Барьер существует и по сию пору, — продолжала она, — только вот плюсы и минусы поменялись местами.

Я взглянул на нее, не понимая.

— Пять лет назад все, кто жил по ту сторону, мечтали переселиться сюда. А теперь нет. Теперь они гордятся своим кварталом, они же видят — приезжают телевизионщики, снимают их дома, и не для передач про нищету, как раньше, а потому что дома у них красивые, живые.

— А что изменилось за эти пять лет?

— Изменилось то, что под наш с друзьями дипломный проект дали деньги.

Мы прошли еще немного и потом пересекли невидимую границу, которая проходила посредине скоростной автомагистрали. По одну сторону чинные здания с крохотными и совершенно одинаковыми балкончиками, где развешивать белье запрещает жилтоварищество, у всех балкончиков — синие козырьки, опять же по решению жилтоварищества; а по другую — буйство желтого и оранжевого, зеленого и красного, где окна даже зимой утопают в цветах, где дети даже ночью смотрят из окон на воспитанных собачек и готовые взлететь монгольфьеры.

— Это самая большая декорация в мире. Когда-то стена была сплошь серой, разных оттенков смога. А сейчас изображает городскую жизнь, какой она могла бы стать. И главное, живущие здесь люди вдруг принялись ей подражать. Так что разрисованная стена теперь уже не просто образ идеального города, а портрет квартала.

Мы углубились в переплетение улиц и домов, умноженных игрой перспектив на фасадах. Окна поддельные чередовались с настоящими, настоящие дети — с нарисованными.

— Немного похоже на Евродисней, правда?

— Да, только билетов не нужно.

Она привела меня на пешеходную площадь, половину которой занимало что-то вроде амфитеатра. Повсюду росписи, изображающие спорт, музыку, танец, — и ни одного граффити, ни единой надписи из баллончика, нарушающей веселый разнобой красок.

— Вот эту часть проектировала я.

— Потрясающе! — отозвался я с готовностью. Хоть и не был уверен, нравится ли мне на самом деле. Что мне правда нравилось — так это энтузиазм Элоди, ее горение, вера в то, что в этих разрисованных стенах заключен секрет городского счастья. Я, к сожалению, замечаю, что во мне не осталось места для подобной веры, да и для веры вообще.


  45