46 
– А ты нет?
– Нет! Я на редкость покладиста.
– В таком случае тебе не составит труда приспособиться к его правилам, – ухмыльнулся дед.
– Вот этого я не говорила! – Поняв, что ее же слова обратили против нее, Элизабет рассмеялась. – Быть может, проще вообще не обращать на них внимания. Как ты считаешь?
– Джеффри не так легко приручить, – предостерег старик. – Но поединок, думаю, доставит тебе удовольствие.
– Ты уже видел Томаса? – Девушка изменила тему разговора.
– Да, – нахмурился Элслоу. – Мальчик меня не узнал. Я чуть не расплакался, как женщина.
Элизабет покачала головой: она никак не могла представить деда плачущим.
– Ты, как и я, носишь горе в себе. За многие годы я единственный раз видела твои слезы, и то это было тогда, когда ты переспорил отца и так громко хохотал, что они без удержу брызнули из глаз.
– Мне очень не хватает нашей семьи, – едва слышно проговорил старик.
– Даже папы? – Элизабет внимательно на него посмотрела.
– Особенно его. Я вспоминаю нашу пикировку и постоянные подшучивания друг над другом. Он был достойным противником в спорах и хорошим мужем моей дочери. Онаг чувствовала себя счастливой.
– Они оба были счастливы. – Элизабет окутало облако печали.
– У меня тяжело на душе оттого, что Томас забыл родителей, – признался Элслоу. – Невероятно тяжело.
– Мальчик видел, как все случилось, и не смог этого вынести. Но Джеффри считает, что со временем, когда мозг перестанет ограждать его от прошлого ужаса, память вернется.
– Мы найдем виновников, – прошептал старик. – И они умрут.
– Джеффри сказал тебе о своих соображениях? Я думаю, преступник – один Белвейн. Но он полагает, что дядя пошел на поводу у кого-то, кто также выигрывал от убийства нашей семьи.
– Да, он поделился со мной своими мыслями. Нельзя исключить и такую возможность.
– А сам ты что об этом думаешь, дедушка?
– Я старый человек, внучка, – заупрямился Элслоу. – Голова уже не та – требуется уйма времени, пока что-нибудь сообразишь.
– Ты вспоминаешь о возрасте лишь тогда, когда это выгодно, – надулась Элизабет.
– Неплохо ты меня изучила, – усмехнулся старик. – Тогда скажи мне вот что. Помнишь сказания о Хереварде Бодрствующем?
– Только то, что когда битва за Англию подходила к концу, он сражался дольше других.
– Херевард был знатным саксом и продержался против норманнов дольше всех. Бился на болотах у Или.
– Я слышала сложенные в его честь баллады, – прошептала Элизабет. – Но не думаю, что король был бы ими доволен – ведь они воспевают врага. А почему ты вспомнил о нем? – Элизабет наморщила лоб. – Какое отношение Херевард имеет к Монтрайту? Разве между ними есть какая-то связь?
– Не исключено, – проговорил старик. – Херевард давно мертв, но остались его верные приверженцы. А в последнее время их ряды пополнились теми, кто собирается лишить Вильгельма власти и возвратиться к старому порядку. Джеффри слышал об их банде и, вероятно, решил, что эти люди напали на Монтрайт, чтобы посеять смуту.
По мере того как смысл сказанного доходил до Элизабет, ее глаза округлялись.
– А ты откуда знаешь об этих смутьянах? – наконец спросила она.
– Мне предложили вступить в их ряды. – Старик наблюдал, какое впечатление его слова произвели на внучку.
– То, что ты говоришь, – измена, – пришла в ужас Элизабет. – Но ты ведь не…
– Нет, – улыбнулся Элслоу. – Это было бы бесчестьем, раз я признал Вильгельма.
– А Джеффри ты рассказал?..
– Нет, малышка. Я не говорил, что один из вожаков сделал мне предложение, но предупредил, что такие люди существуют, чтобы он был осторожен, Я чувствую себя как в мышеловке между воюющими сторонами. Многие вожаки уже старые люди, теперь не у дел и полны ненависти за все, что потеряли. Я не клялся им в верности, но и имена их называть не буду.
Элизабет снова взяла старика за руку и слегка пожала ладонь.
– Чего добиваются эти непокорные? Вильгельм – наш король уже много лет. Неужели они не в состоянии его признать?
– Против него было несколько восстаний, большинство – в первые два года правления. Но в ближайшее время, по моему разумению, ничего подобного не предвидится. Бунтари руководствуются собственной алчностью. Как живут остальные – им наплевать. Но они готовы давать самые безумные обещания всем, кто не отказывается их слушать. Заявляют даже, что, когда скинут Вильгельма с трона, будет упразднен налог на землю.
46 
