51 
– Где он?
По дрогнувшему голосу жены барон тут же понял, кого она имела в виду.
– На улице. Смотрит, какие были проведены работы по восстановлению крепостных стен.
– Может быть, лучше выйти и поздороваться с ним во дворе? – спросила Элизабет безжизненным голосом.
– Не стоит, – отозвался Джеффри и, натолкнувшись на немой вопрос в ее глазах, произнес:
– Ты дала мне слово не причинять Белвейну вреда. И я уверен, ты его сдержишь.
– Тогда почему…
– Пойдем за стол. – Джеффри оборвал разговор на полуслове. – Сегодня вечером ты не отойдешь от меня ни на шаг.
Элизабет согласно кивнула и снова ухватилась за руку мужа. Толпа расступилась, и супруги проследовали к длинному столу.
– Не узнаешь никого из этих людей? – сказал Джеффри, когда они сели.
– Пока нет. – Она повернула голову, и ее лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица Джеффри.
Рядом с мужем девушка чувствовала себя в полной безопасности. Она стала всматриваться в лица гостей.
– Большинство нападавших были в капюшонах, – напомнила она шепотом мужу.
А когда Джеффри взял ее за руку и как будто случайно обнял за талию, Элизабет поняла, что в зале появился Белвейн. Ладонь Джеффри накрыла рукоятку ее кинжала.
Девушка расправила плечи и мягко отстранила барона.
– Ты когда-нибудь поверишь мне, как я верю тебе?
Он посмотрел на жену сверху вниз и кивнул.
Элизабет отвернулась и заметила, что к ней направляется дядя. Рядом с выражением глубочайшего отвращения на лице вышагивал Роджер.
Глаза девушки сделались холодными как лед. Элизабет, не мигая, изучала Белвейна. Тот вырядился, словно расфуфыренный петух, – во все ярко-красное. И выступал он так же важно, как петух.
Белвейн взглянул на племянницу и почувствовал нервный озноб. Сбившись с шага, он покосился на Джеффри.
– Добрый вечер барон, – произнес он, подойдя вплотную к столу, и нехотя обратился к Элизабет:
– Ты хорошо выглядишь, девочка.
Она не ответила, только во все глаза продолжала смотреть на недруга. Белвейн прокашлялся и занял место напротив молодоженов.
– Как ноет сердце, когда думаешь о твоей утрате! И на душе невероятная тяжесть, – скороговоркой проговорил он.
Перед ним поставили кубок с элем. Белвейн торопливо его схватил, от волнения чуть не перевернул, в два глотка опрокинул содержимое в рот, с трудом подавил отрыжку и утерся краем рукава.
– Где мальчик? – спросил он.
– Ты его не увидишь, – суровым голосом произнесла Элизабет.
– Давно в постели, – почти любезно объяснил Джеффри.
«Нет, не могу, – решила Элизабет, глядя на сидевшего напротив нее самоуверенного человека. – Не могу делить хлеб с этим мерзким существом». Она на мгновение повернулась к мужу и уже хотела встать. Но Джеффри ей не дал: положил на плечо руку и заставил снова сесть.
Хотя Белвейн и сидел близко, ему показалось, что это лишь какое-то неуклюжее проявление любви. Его глаза лихорадочно метались от барона к племяннице, в голове проносились горячечные мысли. «Слава Богу, – подумал он, – слава Богу, что я не успел рассказать милорду все, что думаю об этой девчонке. Он почему-то к ней благоволит и пришел бы в ярость, распусти я язык».
Белвейн посмотрел на Элизабет и улыбнулся. Какая досада, что она не умерла с остальными! Непослушная, прямолинейная девчонка, она никогда не отвечала на его попытки завоевать ее благорасположение. А теперь словно видит все насквозь и знает о его ненависти к ней. Как же он не любил ее, как ненавидел и ее, и их всех… Ведь все они старались лишить его того, что по праву, принадлежало ему. Он станет в Монтрайте хозяином, а Элизабет уедет со своим бароном. И это тоже казалось позором – ведь он не сможет унизить ее так, как она унижает его сейчас. Как бы хотелось свести с ней счеты! Заставить стереть с лица, с кожи, со всего тела выражение холодного презрения, а потом отдать замуж за одного из своих приятелей. Уж их-то садистские манеры обращения с женщинами заставили бы чертовку хлебнуть лиха. От этих приятных фантазий улыбка шире растянула рот Белвейна, он чуть не хихикнул, но вовремя сдержался и закашлялся.
– Вы приняли решение по существу моей законной просьбы? – спросил он барона, особенно нажимая на слово «законной».
– Какой просьбы? – всполошилась Элизабет и посмотрела на мужа, ожидая его ответа.
– Сегодняшний вечер, – отозвался Джеффри, – не время для обсуждения закона и твоей просьбы, – и кивнул слуге на пустой кубок Белвейна.
51 
