78 
— Надо же!
Она вздохнула:
— У нас есть основания считать, что Шеффилды пытаются подкупом проложить себе дорогу к урановому бизнесу в Нигере. Что они готовят вмешательство в тамошние выборы. О чем-нибудь таком вы слышали?
— Я снова чувствую себя школьником, — сказал Соломон.
— Виктор Амаду работает у посла Нигера в Соединенных Штатах. Мы подозреваем, что он симпатизирует Жаку Лорану, следующему кандидату на пост президента Нигера. Вы вышли из здания «Шеффилд энтерпрайзиз», прошли четыре или пять кварталов и уселись пить кофе с Амаду.
— Это кажется подозрительным, не так ли?
— Незаконным, — раздался от окна голос Гальегоса.
— А я все гадал, когда же мы вас услышим, — сказал Соломон.
Гальегос сощурил темные глаза.
Харт продолжала:
— Важно, чтобы уран в Нигере оставался в надежных, чистых руках, под пристальным наблюдением международных агентств. Террористы с радостью наложили бы лапу на желтый кек. Думаю, вам не хотелось бы, чтобы это произошло, мистер Гейдж.
— Да, мэм. Не хотелось бы.
— Поэтому мы здесь. Нам нужно разобраться в интересах Шеффилдов. Нужно узнать, зачем посол приезжал к Крису Шеффилду. Что еще важнее, нам нужно убедиться, что Шеффилды не вмешиваются в процесс выборов в Нигере.
Соломон молчал — пусть мисс Харт потомится.
— Ставки высоки, мистер Гейдж, — сказала она. — Это игра не для любителей вроде вас.
— Тогда зачем вы мне об этом рассказываете?
— Потому что вы все время всплываете, — сказала она. — Сначала рядом с Шеффилдами. Потом — с Амаду. Вы связной?
— Нет, мэм.
— Зачем вы искали встречи с Амаду.
— Я не искал. Это он шел за мной. Я сшиб его с ног в проулке.
Харт посмотрела на Гальегоса. Ясное дело, от их людей это столкновение укрылось.
— Затем вы отряхнулись и пошли попить кофейку?
Соломон пожал плечами:
— Звучит не слишком правдоподобно, я понимаю.
— Чего хотел Амаду?
— Того же, что и вы. Он хотел знать об интересах Шеффилдов в Нигере, если таковые имеются.
— Что вы ему сказали?
— То же, что говорю и вам. Все это новость для меня.
— Вы спрашивали об этом Шеффилдов?
— Не успел. Они уже уволили меня.
Она минуту его разглядывала, потом сказала:
— Вы знаете больше, чем говорите. Возможно, надеетесь продать информацию тому, кто больше заплатит.
— Тогда почему я не попытался продать ее вам? Наверняка федеральное правительство в состоянии платить информаторам больше, чем правительство какой-то нищей африканской страны.
— А французы? — спросила она. — Они могут щедро заплатить за сведения об угрозе со стороны Шеффилдов.
— Никто из французов в контакт со мной не вступал, — сказал Соломон. — Вероятно, они стоят в коридоре в ожидании своей очереди.
Харт подошла к столу. Соломон подумал, что теперь инициатива перейдет к ее партнеру, и расслабил мышцы, но Гальегос молчал.
— Мы не предлагаем вам деньги, — сказала Харт. — Мы предлагаем вам шанс.
— Сделать что?
— Выполнить ваш патриотический долг. Нам жизненно важно узнать о том, что происходит в Нигере. Пока дело не зашло слишком далеко. Пока кто-нибудь не начал распространять радиацию по всему земному шару.
— Я понимаю, мэм. С удовольствием бы вам помог. Но я не располагаю интересующей вас информацией.
Харт несколько секунд разглядывала носки своих туфель. Затем сунула руку в портфель и извлекла еще одну фотографию.
— Как это ловко у вас получается, — заметил Соломон.
Женщина протянула ему снимок, на этот раз четкий, поражающий резкостью цветов, особенно бьющей в глаза краснотой крови. Лу Велаччи сидел за рулем с закинутой назад головой, с открытым ртом. Его жирная шея была перерезана, открытая рана зияла под подбородком, как алая улыбка. Кровь заливала всю грудь.
— Вы знаете этого человека? — спросила Харт.
— Лу Велаччи. Из службы безопасности Шеффилдов.
— Верно. Он за вами следил.
Соломон ничего не сказал.
— Его обнаружил сегодня в таком виде прохожий рядом с квартирой Шеффилдов напротив парка Лафайет.
Соломон разглядывал фото покойника.
— Тело нашли, — продолжала Харт, — всего через несколько минут после того, как вас видели выходящим из здания.
— Ваши люди видели, как это произошло?
— Нет, но очевидцы сказали…
— Если были очевидцы, тогда вы должны знать, что я не имею к этому никакого отношения, — сказал Соломон. — Я поговорил с этим парнем, даже отнял у него револьвер, но не убивал его. Он был жив, когда я уходил.
78 
