75 
Его мысли перенеслись к Лусинде Крус, к ее умелым действиям в суде, к тому, как она обыграла юридическую команду Майкла, к ее темно-карим глазам, к ямочкам на щеках, когда она улыбается…
Соломон поймал себя на том, что уже тянется к телефону. В приемной ответили, что у мисс Крус совещание и беспокоить ее нельзя. Он назвал свое имя и попросил поинтересоваться еще раз. Через минуту послышался голос Лусинды:
— А я гадала, позвоните ли вы сегодня, — сказала она.
— Я позвонил бы и раньше, но был занят, потому что меня увольняли.
— Ну да!
— Они следили за мной. Щелкнули нас, когда мы вместе обедали.
— Вас не могут уволить за это.
— Они могут сделать все, что им вздумается. Они — Шеффилды. На земле нет власти выше.
— Простите. Никогда не думала, что они…
— Это, вероятно, не навсегда. Я тут кое-что расследую. Как только я прижму их к стенке и расскажу Дону, меня восстановят.
— Зачем вам это? После того, как они с вами обошлись.
Хороший вопрос. Соломон не знал, что ответить. Не знал, есть ли у него ответ. И просто спросил:
— А как у вас дела?
— Без конца звонят репортеры, но я с ними не разговариваю. Отсылаю их к материалам суда.
— Что равносильно натравливанию их на Шеффилдов.
— Боже мой, — проговорила она с улыбкой в голосе. — Думаю, это возможно. Какой ужас!
— Как Грейс?
— Я велела ей залечь на пару дней на дно. Прийти в себя. Ей нужно собраться с силами. Такой публичный развод требует больших эмоциональных затрат.
— Какие-нибудь новости от адвокатов Майкла?
— Нет, но я и не ждала. Это нормально. У меня куча другой работы.
— Надо вас отпустить. Мне просто хотелось… мм… сказать вам, что я думал о вас.
— Как мило. Я тоже думала о вас.
— Послушайте, — сказал Соломон, — а может, снова пообедаем вместе? Или поужинаем? Если вы не против трапезы в компании безработного парня…
Это ее развеселило.
— Платить, видимо, буду я.
— Мы по-прежнему можем платить каждый за себя. По крайней мере, пока у меня не кончатся деньги.
— Позвоните мне завтра, — сказала Лусинда. — Что-нибудь придумаем.
— Хорошо, позвоню.
Пауза. Ему действительно следует повесить трубку.
— Лусинда?
— Да?
— Берегите себя. Шеффилды вышли на тропу войны. Если они следили за мной, то, вероятно, кто-то следит и за вами.
— Вы так думаете?
— Вы видели, на что способен Майкл, когда теряет голову. Он может совершить ошибку. Послать человека с приказом причинить вам вред.
Она помолчала, потом спросила:
— Вы пытаетесь напугать меня, Соломон? Потому что выполняете мерзкую работу.
— Я говорю, чтобы вы были осторожны.
— Буду.
Он попрощался и отключил телефон. На столе тихонько урчал компьютер. Соломон ввел пароль и стал ждать, когда дорогое устройство соединит его с главным компьютером «Шеффилд энтерпрайзиз». На экране появилась надпись: «Ошибочный пароль. Введите снова». Ничего себе. Он набрал снова. Появилась та же надпись.
Соломон ругнулся.
Сотрудники службы безопасности компании заблокировали его доступ. Похоже, Крис и Майкл обо всем позаботились. Соломон спросил себя, как давно они планировали его увольнение и не сыграл ли он им на руку, ворвавшись в кабинет Логана.
Тем не менее дело нужно было делать. Он принялся обзванивать своих информаторов внутри компании, людей, которые могли знать о Майкле, Гоме и уране. Почти всю вторую половину дня он провел на телефоне, пытаясь нащупать какую-нибудь ниточку. Многие из сотрудников разговаривали с ним осторожно, и Соломон догадался, что до них уже дошел слух о его увольнении. Другие просто понятия не имели, о чем он спрашивает.
Однако в конце концов ему повезло — он попал на аналитика из «Шеффилд икстрэкшн индастриз», Одри Хэмилтон, стройную блондинку, с которой познакомился на прошлой рождественской вечеринке. Они немного пофлиртовали, пока пили эггног,[9] и девушка дала Соломону свой телефон, но он так ей и не позвонил. Она, похоже, не таила на него зла. И осталась такой же болтушкой, какой он ее запомнил.
Покончив с положенными приветствиями, Соломон спросил, что она знает про уран.
— Забавно, что ты спросил, — ответила Одри. — Никто вокруг никогда не интересовался урановым рынком, и вдруг меня начинают постоянно об этом спрашивать.
Соломон постарался не выдать своего волнения:
75 
