– У меня есть сведения, которые вас интересуют, – сказал я.
– Понятно. Почему бы вам не прислать мне документы или что там у вас есть?…
– Нет, я передам вам эти сведения только лично, – твердо сказал я. – Я хочу, чтобы вы их получили. Вы причинили людям много страданий и горя и должны хотя бы узнать, ради чего…
– Хорошо, я встречусь с вами завтра, мистер У-айет.
– Нет, Марсено, вы встретитесь со мной в субботу утром, и мы вместе поедем на ваш участок. Тогда и только тогда я сообщу вам все. что вы так хотели знать! – сказал я. – Вы меня поняли?
Марсено все понял. В субботу утром его автомобиль с шофером подкатил к моему дому. Светило солнце, в воздухе ощущалось дыхание скорой весны. Я сел в машину, и мы отправились. Поездка прошла вполне сносно, хотя ехали мы не быстро. Скоростное шоссе обычно бывает забито машинами и днем и ночью, а по выходным к тому же многие отправляются за покупками. Почти всю дорогу мы молчали; лишь время от времени Марсено разговаривал с кем-то по мобильнику на испанском.
Когда мы уже подъезжали к старой ферме, Марсено неожиданно сказал:
– Я сожалею о том, что случилось, мистер У-айет.
Я кивнул.
– Но, как вы сами сказали, я вынужден был добиваться ответов на свои вопросы.
– Вы запаниковали, Марсено. Это я понял.
Он заметно помрачнел.
– Многое будет зависеть от того, что мы откопаем, – сказал он, разглядывая свои ладони. – Я не исключаю, что мои опасения были вполне обоснованны.
Наконец мы въехали на участок. Старые сараи уже снесли, от них осталась лишь куча тлеющего мусора.
– Вон там я планирую поставить винный завод, – сказал Марсено, показывая на противоположный край поля. – Я не знаю, хорошие или плохие вы принесли новости, но они подоспели вовремя. Мы уже готовы были начать.
– Решили рискнуть, Марсено? Он развел руками:
– А что нам оставалось делать?
Я видел, что человек двенадцать рабочих уже возились с решетчатыми шпалерами для винограда, устанавливая их ровными параллельными рядами. Наша машина медленно ехала по хорошо утрамбованной гравийной дороге, и мне показалось, что я вижу на краю поля бледно-зеленые ростки нарциссов, во множестве пробивающиеся из земли.
Неподалеку от места, где стоял гараж, я начал выглядывать деревья, обозначенные на салфетке крестами. От двух из них остались только пни; третье – старый американский клен – было так варварски обрезано, что от него остался практически один ствол, торчащий в небо словно корявый палец с распухшими суставами. Сегодня его должны были спилить окончательно.
Марсено дал водителю знак остановиться, и мы вышли из машины. Мягкая, пропитанная влагой земля так и липла к нашим ботинкам. Мы подошли к дереву, и Марсено, взглянув на салфетку, отсчитал десять шагов на восток и воткнул в землю лопату. Оттуда было рукой подать до того места, где трактор Хершела перевалил через кромку обрыва.
Тем временем Марсено вернулся к дереву и, держа салфетку за другой край, снова принялся считать шаги, но пришел почти к тому же месту.
– Здесь… – Он начал копать и на глубине примерно одного фута наткнулся на примятый, побуревший дерн.
– Весь этот участок выровнен заново, – объяснил Марсено. – Сюда привезли довольно много плодородной земли и насыпали на старую траву. Несколько недель назад здесь было что-то вроде небольшой впадины, а теперь – ровно… – Но эти последние слова он произнес совсем тихо, словно вдруг засомневавшись, стоит ли доводить дело до конца.
Рабочие с лопатами подошли ближе и сели на корточки кружком. Стоявший поблизости трактор взревел двигателем, развернулся и, погрузив в землю навесной экскаваторный ковш, выбрал сразу несколько кубических футов земли. В отличие от покрытой ржавчиной машины Хершела, трактор был новеньким; он весь блестел ярко-красной краской и был чуть не в два раза больше. Опытный тракторист работал старательно и аккуратно. Сначала он снял плодородный слой и сложил в стороне, так что в земле образовалась неглубокая выемка размером примерно двадцать на двадцать футов. Затем сверкающий ковш вгрызся в слой песка, и работа сразу пошла быстрее.
– Все равно что копать на пляже, – заметил Марсено.
Минут через пять зуб ковша наткнулся на что-то твердое, погребенное в толще песка, и тракторист сразу остановился.
– Смотрите! – крикнул он, высунувшись из закрытой кабины и показывая куда-то вниз.
В этот момент я заметил какой-то автомобиль, который, вздымая облака пыли, быстро ехал по дороге. Свернув в нашу сторону, он запрыгал на ухабах и резко затормозил, скребя шинами по гравию. Дверца отворилась, и из салона неуклюже выбралась Марта Хэллок. Опираясь на палку, она прошла несколько шагов и остановилась футах в десяти от нас.