Особенно,... 
75 
Она повела его в пещеру. Он с трудом пролез через вход и шел по коридору, наклонив голову. Но когда они добрались до зала в скале и он увидел бочонки, его угрюмость исчезла без следа.
Он радовался энтузиазму жены больше, чем самому сокровищу.
— Так что теперь вы имеете кое-что ценное для обмена, — заявила она. — И вам нет нужды снова красть. Что вы скажете на это, милорд?
— Ах, Джоанна, ведь моя охота и вам приносит радость, — ответил он.
Она не захотела этого слушать:
— Мой долг — спасти вашу душу, супруг мой, и, Бог свидетель, я попытаюсь сделать это, с вашего разрешения или без него.
Он засмеялся. Звук эхом прокатился по пещере, перескакивая с камня на камень.
Габриэль вдруг представил себе, что его жена в поисках сокровища ходила сюда одна, и его бодрое настроение улетучилось.
— Вы могли наткнуться на их логово! — рявкнул он. Такая быстрая перемена в нем застигла Джоанну врасплох. Она шагнула назад, и он тут же сбавил тон:
— Что бы вы делали, если бы волки последовали сюда за вами?
Она поняла, что ему стоит больших усилий сдерживать гнев. Габриэль и впрямь был добросердечным человеком. Он знал, что она не любит, когда на нее кричат, и поэтому старался быть с ней полюбезнее. Но она не осмелилась улыбнуться. Он может подумать, что она не принимает его замечания всерьез.
— Милорд, я была так возбуждена, когда обнаружила пещеру, что забыла об осторожности. Все же, — прибавила она поспешно, когда он, по-видимому, уже готов был перебить ее, — я полагаю, что ничего бы со мной не случилось. Да, не случилось, — повторила она. — Ведь я, вероятно, смогла бы взлететь и на эти бочонки. Взлетела же я на дерево при виде ужасных зверей. Я едва успела от них оторваться. Один схватил полу моего пледа, и я…
По выражению лица мужа она догадалась, что ей не следует вдаваться в такие ужасающие подробности. Габриэль мог снова впасть в гнев.
Она поняла, что он и впрямь о ней заботится. Его сердце смягчилось, хотел он это признать или нет. Он не был бы так расстроен, если бы не заботился о ней, не так ли?
Джоанна радовалась доказательству привязанности ее мужа, пока не осознала, насколько это важно для нее. Тогда она начала тревожиться. Почему ее занимает то, как он к ней относится? Разве ее чувства к нему тоже смягчились? Боже великий, неужели она начинает любить варвара?
Эта возможность ужаснула ее. Она покачала головой. Она не должна позволить себе сделайся уязвимой.
Габриэль почувствовал облегчение, увидев, как она нахмурилась. И как она побледнела. Он удовлетворенно кивнул. Эта женщина наконец поняла, что могло с ней случиться.
— А я уже начал думать, что вы совершенно лишены здравого смысла, — пробормотал он.
— У меня вполне достаточно здравого смысла, — объявила Джоанна хвастливо.
Он не собирался спорить с ней. Он потащил ее из пещеры. Пока она ждала его, он завалил вход камнями, так, чтобы никакие звери не могли проникнуть внутрь.
Назад в башню она ехала у него на коленях. Солнце снова засияло, когда они добрались до гребня холма.
Джоанна заставила себя отбросить тревоги. В конце кондов, она наверняка сможет держать в узде свои эмоции, и, если она не желает любить Габриэля, так, милостию Божией, и не будет любить.
— Вы натянуты, как стрела на вашем луке, жена. Конечно, я могу понять почему. Вы наконец-то поняли, как близки вы были сегодня к смерти. Прислонитесь ко мне и закройте глаза. Вы должны отдохнуть.
Она так и поступила, но решила, что надо оставить последнее слово в этом разговоре за собой.
— Я ни разу не подумала, что могу умереть, милорд. Я знала, что вы или ваши солдаты ищете меня. На дереве я была в безопасности.
— Вы до сих пор не успокоились, — заметил он.
— Конечно, не успокоилась. Ведь подо мной кружили дикие волки.
Она опять напряглась. Он прижал ее к себе.
— Вы беспокоились еще и потому, что боялись разочаровать меня.
Она подняла глаза к небу. О Боже, ее муж просто свихнулся на своем «я».
— Вы думаете, что я боялась разочаровать вас?
— Да, конечно, — ответил он.
— Почему же?
— Что «почему»?
— Почему я должна бояться разочаровать вас?
Он тяжело вздохнул.
— Вы понимали, что причиняете мне лишние хлопоты.
— Так вы признаете, что беспокоились обо мне?
— Проклятье, женщина, я ведь только что именно это сказал.
Она улыбнулась. Голос Габриэля опять звучал угрюмо. Она не обернулась посмотреть на него, но знала, что он нахмурился. Она похлопала ею по руке, пытаясь умиротворить.
75 
