119 
– О том, что ведешь себя, как последний кретин, – хладнокровно объяснила девушка. – Интересно, с какой это радости?
«Хотел бы я сам знать! – подумал Ник. – Может, потому, что всю ночь трахал сестру лучшего друга?»
Посчитав, что будет куда благоразумнее промолчать, он допил колу и отложил банку.
– Еще хочешь? – предложила она, протягивая свою.
– А ты?
– Обойдусь.
И разговор вновь прервался на целых десять минут. Лорен долго ждала, пока он придет в себя, и, наконец не выдержав, заметила:
– Надеюсь, Ноэ уже успел рассказать Томми.
– Не дай Бог! Объясняться с Томми – мое дело.
– Но должен же он знать… – начала она.
– Я поговорю с ним, – повторил Ник.
И тут до Лорен дошло, что они, должно быть, имеют в виду разные вещи.
– Пожар, Ник. Я спрашивала, успел ли Ноэ сообщить Томми о пожаре и аресте Стива Бреннера.
– Ах, это! Наверняка. По крайней мере очень не хотелось бы, чтобы Томми узнал обо всем из газет.
– а о чем толковал ты?
– Да какая разница!
– Но я хочу знать. Не молчи.
– О нас! – выдохнул он, стиснув рулевое колесо. – Я думал, ты спросила меня, сказал ли что-то Ноэ о нас.
Лорен ошеломленно вскинула голову.
– И ты заявил, что во всем признаешься сам. Я верно тебя расслышала?
– Абсолютно.
– Ты, конечно, шутишь!
– Вовсе нет.
– Попробуй только словом обмолвиться Томми о прошлой ночи! – прошипела девушка.
– Но мне казалось… – настаивал Ник.
– Говорю же, молчи! Никому не должно быть дела до того, что произошло между нами. Ты что, спятил?!
– По идее, это верно – признал он. – Но ты… совсем другое дело. Мне следует во всем открыться.
– Почему это я – «другое дело»?
– Но ведь так и есть, милая. Сестра моего друга, который к тому же священник. Промолчать непорядочно по отношению к нему. Кроме того, он и сам обо всем догадается.
– Томми не ясновидящий.
– Но я никогда не умел ничего от него скрыть, даже в школе. Он всегда знал, что творится у меня в голове. Пока мы учились в университете, он был моей совестью Нет, я не буду ему лгать.
У Лорен застучало в висках.
– При чем тут лгать? Просто не проболтайся.
– Говорю же, он сразу все поймет. Я скажу ему.
– Нет, ты в самом деле спятил!
– Ничуть.
– Повторяю, держи рот на замке. Конечно, ты считаешь, будто предал его, но…
– Разумеется, предал, – перебил Ник, – Черт побери, он мне верил!
Дорога впереди была пустынной, так что Ник свернул к обочине.
– Понимаю, что тебе будет немного неловко, но ты сумеешь с этим справиться, – продолжал Ник.
Лорен не верила ушам. Неужели они действительно ведут подобную беседу?!
– Ник, брат просил позаботиться о моей безопасности, что ты и делаешь. При чем туг прошлая ночь?
Искреннее изумление сменилось гневом и смущением Лорен так расстроилась, что на глазах выступили слезы. Ну нет, она скорее умрет, чем снова расплачется перед ним.
– Я не сделала ничего такого, чего следует стыдиться, – бросила она. – И ты обещал, что никаких сожалений не будет.
– Значит, солгал.
Лорен пронзила его негодующим взглядом. Но Ник совершенно не к месту подумал о том, как она прекрасна, когда сердится. Он не удивился бы, если бы из ее глаз вылетело пламя.
– Я хотел пойти к исповеди, – признался Ник, – но представил, как сквозь решетку вылетает кулак Томми, и посчитал, что так нехорошо. Придется сказать ему с глазу на глаз.
Лорен поднесла руку ко лбу, словно стараясь унять боль.
– Почему именно к Томми? Исповедайся другому священнику.
– Не закусывай удила.
– В чем твоя вина? – закричала она. – Это я соблазнила тебя.
– Ничего подобного.
– Конечно, я!
– Ладно. Объясни, каким это образом.
– Вызвала к себе жалость. Рыдала. Ник закатил глаза.
– Понятно. Значит, я занимался с тобой любовью из жалости? Именно так тебе кажется?
Лорен уже серьезно подумывала выскочить из машины и отправиться в город пешком.
– Позволь мне кое о чем спросить, – прошептала она, пытаясь заставить Ника понять всю абсурдность его поведения. – Ты ведь спал с другими женщинами, верно?
– Допустим. Тебе нужно точное количество?
– Нет, – возразила девушка. – Хочу знать, что происходило наутро? Ты чувствовал себя обязанным признаться во всем их мамашам?
– Нет, естественно, – рассмеялся Ник.
– Тогда в чем дело?
– Я уже объяснил, детка. Ты совсем иная.
119 
