ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  104  

Сегодня у нас объявился перебежчик-украинец и рассказал нам в красочных подробностях о том, что творится в Колпино. К городу стянуто огромное число батарей, сотни грузовиков подвозят и сгружают снаряды. Враг готовится атаковать завтра. После месяцев ожидания мы ему не поверили, но он показал нам свое чистое нижнее белье, и этого было достаточно. Русским всегда выдают чистое нижнее белье перед наступлением. Это означает, что ты идешь на смерть, но можешь встретить ее с достоинством. Потому он и дезертировал. Но почему, имея за спиной всю эту огневую мощь, он перебежал к тем, на кого она вскоре обрушится? Водка определенно что-то делает со славянскими мозгами.

Колпинские тяжелые орудия начали бить по нашему южному флангу. Пехота принялась взрывать свои заградительные минные поля. Вступила в бой и наша жалкая артиллерия, и русские сработали психологически безупречно… они даже не удостоили ее ответом.

Тьма наступила в пять часов вечера. Холод пробирал до костей. Все мы боялись, но безнадежность порождает решимость. Двигатели русских танков дружно завелись с оглушительным ревом. Моторы тарахтели всю ночь: красные опасались, как бы они не замерзли.

«Завтра побегут быки», — сказал один из сержантов. Я вышел проверить часовых. На морозе они впадают в спячку. Пока я болтал с солдатами, за торфяными болотами колыхались молодые сосны: там тысячи солдат пробирались через лес, чтобы занять позиции для завтрашнего боя.

10 февраля 1943 года

Никакие рассказы украинского перебежчика не подготовили нас к тому, что последовало. В 6.45 колпинская артиллерия открыла огонь. Разом дали залп около тысячи орудий. Лишь самое разрушительное землетрясение способно было бы произвести такое опустошение за считанные минуты. Холмы разламывались и взлетали на воздух, как будто в них проснулись вулканы. Насквозь промерзшие сосны вспыхивали факелами. Снег вокруг таял. Находившиеся позади нас мощные укрепления провалились в дымящуюся землю. Мы оказались отрезанными. Никакой связи и никакой видимости, так как в воздухе висел черный дым и едкий запах горящего торфа. На наши согнутые спины дождем сыпались земля, доски, обрывки колючей проволоки, куски льда, а потом и конечности. Руки, ноги, головы в касках, обгоревший торс. Это было вступительное заявление, и звучало оно так: «Вам конец».

Некоторые солдаты всхлипывали, но не от страха, а от потрясения. Мы выжидали. Грянуло неизбежное «Ур-р-ра!», и красные пошли в атаку. Они бросились прямо на наши минные поля, но никто из них не преодолел больше десяти метров. За ними покатилась вторая волна. Еще десять метров, и опять все упали. Как только русские добрались до конца минного поля, мы открыли огонь и пошли срезать шеренгу за шеренгой. Трупы уже лежали в пять слоев, а на смену мертвым все прибывали и прибывали живые. Мы строчили без передыху, стволы наших пулеметов раскалились и светились тускло-багровым светом даже на крепком утреннем морозе.

Красные направили свои новые танки «КВ-1» к намеченному рубежу — Синявинским высотам. Наши 37-миллиметровые снаряды отскакивали от их брони.

Мы были отсечены от своего левого фланга и тыла. Нас усиленно обстреливали. Наш капитан был ранен в руку. Более легкие танки «Т-34» прорвались через нашу линию обороны, а за ними бежали и падали скошенные нашими очередями пехотинцы, пачкая кровью свои белые маскировочные халаты. По нам палили из противотанковых орудий и минометов так, что мы уже ничего не соображали. Под конец у нас не осталось ни одного патрона. Когда к нам приближался какой-нибудь русский, его втаскивали в окоп и закалывали. Опять минометный огонь. Наше положение было настолько отчаянным, что меня подмывало расхохотаться. Капитана ранило в ногу. Он скакал на одной ноге, призывая нас держаться стойко: «Arriba Espana! Viva la muerte!» [82] Мы отупели от боя. У нас почернели лица, только белки светились. Мы засыпали стоя. Капитан начал заключительную воодушевляющую речь: «Испания гордится вами. Я горжусь вами, мне выпала исключительная честь командовать сегодня…» Двадцать русских винтовок, направленных в наш окоп, прервали его на полуслове.

12 февраля 1943 года, Саблино

Первый вопрос, заданный нам красными, был таким: «У кого есть часы?» Двое оставшихся в живых офицеров распрощались со своими часами. Четверо раненых были заколоты штыками там, где лежали. Нас погнали по дороге Москва—Ленинград. Опустошение достигало таких масштабов, а трупы убитых русских так густо усеивали землю, что становилось понятно, почему все встречавшиеся нам на пути красные были вдрызг пьяными. Наши конвоиры нет-нет да и сворачивали к толокшимся на обочине группкам выпивающих. Когда мы подошли к реке, двое русских увели капитана на допрос. Оставшимся четверым конвоирам предстояло сопроводить нас в Усть-Ижору и поместить в загон за колючей проволокой. Нам вовсе не хотелось провести ночь под открытым небом. Обсудив это между собой по-испански, мы набросились на них по сигналу. Один удар кулаком по горлу ближайшего ко мне конвоира, и я припустил к торфяному болоту, виляя и низко пригибаясь к земле. Русские открыли беспорядочную пальбу. Мы спрыгнули в старый противотанковый ров и побежали по нему в сторону наших позиций. Нам попадались только спящие русские. Мы опять выскочили на дорогу, и тут услышали: «Alto! Quien vive?» [83] Мы ответили: «Espana» — и свалились на протянутые нам навстречу руки.


  104