94 
– Никогда бы не подумал… – всхлипывает Мастер. – Ну надо же…
– Опять чем-то недоволен?
– Ох… Доволен… Всем я доволен… Но чтобы так…
– А поточнее можно?
– Можно, – наконец, тон сменился на вполне деловой. – Только что ты успешно сдал последний экзамен. Каюсь: он был лишним, и я проводил его на свой страх и риск, но… Получил еще одно подтверждение своей правоты, и теперь, на полном основании могу вручить…
Он снова протянул мне руку, но на сей раз не пустую: в раскрытой ладони мягко мерцает овальный медальон. Знаменитое «лунное серебро», не иначе.
– Что это? – а вот теперь разозлился я.
– Знак Мастера.
– Зачем?
– Он принадлежит тебе, возьми.
– Не возьму!
– Это еще что за упрямство? – брови Рогара опасно сдвинулись. – Он твой по праву, и никому другому быть отдан не может!
– Так уж и не может!
– Не веришь? Зря. Возьми и не устраивай истерик!
Строгость действия не возымела? Сменим тактику и будем слезно умолять:
– Пожалуйста… не надо.
– Что «не надо»?
– Не принуждай меня.
– Принуждать?! Ему оказана величайшая честь, а он!…
– И величайшее наказание. Я обещал принять любую кару, но эта… Слишком тяжела для меня.
– К чему ты клонишь?
– Никакой я не Мастер, дяденька… Пару раз блеснул прописными истинами, да сдуру вышел сухим из воды, но везение не сделает новобранца ветераном, тебе ли этого не знать! Я почти ничего не умею. Возможно, когда-нибудь и смогу приблизиться к той ступени, на которую ты норовишь меня поставить… Когда-нибудь. Но не теперь. Ты слишком многого обо мне не знаешь.
– Я знаю главное, – голос Рогара спокоен и мягок.
– Что же?
– Ты любишь жизнь.
– Разве?
– Любишь. Только не свою, а ту, что простирается вокруг тебя.
– «Лишь тот оценит жизни светлый дар…», да? – язвлю, потому что другого мне не остается.
Взгляд Мастера вспыхивает.
– Ты знаешь пророчество?
– Пророчество? Это просто стихи.
– Где ты его прочел?
– В какой-то книге… Не помню, как она называлась. Это важно?
– Возможно. А возможно, и нет, – загадочная улыбка трогает губы моего «хозяина». – Ты знаешь Цель и знаешь, по какому Пути к ней двигаться. Большего не расскажет никто.
– Цель? Путь? О чем ты говоришь?
– То, что ты назвал стихами, на самом деле, больше, чем заклинание. Оно приходит и позволяет себя узнать только тому, кто способен стать Мастером. Заметь, я говорю: способен, но совсем не обязательно – должен. Пророчество лишь указывает возможность, а воплотится ли она в жизнь, зависит только от того, кто этой возможностью наделен.
– Слишком хитро. Хотя… Наверное, правильно. Но ты забыл, о чем предупреждает первая строчка: «Над собственной душой он ищет власти…» Так вот, дяденька, я еще не обрел власти над тем, что во мне. И пока не обрету, не имею права ни на один из титулов.
Рогар не стал возражать моему решению – просто посмотрел пристально и чуть печально, но его печаль была обращена не ко мне, а куда-то вдаль. Посмотрел и… сжал кулак. А когда пальцы снова раскрылись, в чаше ладони не было и намека на какой-либо предмет.
– Считай, что уговорил, – вздохнул Мастер. – Я – другого мнения, но… Вмешиваться не могу. Поступай, как знаешь.
– Неприятность заключается в том, что я не знаю, как нужно поступать, – говорю, поднимаясь на ноги. – Даже представления не имею. Вот если бы дело касалось кого-то помимо меня…
В дверь осторожно постучали и осведомились:
– Можно войти?
– Извольте! – разрешил Рогар, и наша компания пополнилась высоченным рыжеволосым здоровяком, который, узрев меня в прежнем, хорошо изученном за лето виде, на целый вдох потерял дар речи. Зато потом наверстал упущенное, затараторив:
– Это ты? Здесь? Почему? И снова такой же, как… Когда успел? Больше не будешь наряжаться? А как тогда…
Я замотал головой:
– Не все сразу! Разрешаю задать один вопрос, но только после того, как узнаю, зачем ты сам сюда пожаловал. Согласен?
– Да, но… – Борг, наконец-то, поймал на себе снисходительный взгляд Мастера и заметно смутился. – Я хотел переговорить с госпожой Эри.
– По поводу? – нахмурился Рогар, воспринимающий все, что касается Матушки, близко к сердцу.
– Я хотел… отпросить брата… побыть немного вместе после Праздника.
– И чем же Вам могла помочь сия почтенная госпожа? – могу поклясться, мой «хозяин» недоволен. Чем иначе объяснить холодность каждого произнесенного им слова?
94 
