62 
Рыжий Медведь улыбнулся.
— Не только с железом. Со всеми металлами. Например, со свинцом. А этот амулет наделит тебя силой золота. Его чистотой, его мощью, его упругостью. Носи его, и ни одна пуля не сможет ранить тебя. Они будут прошивать тебя насквозь, не оставляя следа.
— Bay! Вот это да! — Леон чувствовал, как постепенно нагревается металл на его коже. Он сделал глубокий вдох, пытаясь сосредоточиться, чтобы вобрать в себя чистоту, мощь и упругость золота.
— Теперь ты пуленепробиваем, — сказал Рыжий Медведь, — и тебе нечего бояться, друг мой.
Некоторое время они лежали молча. Музыка сменилась — теперь это пела женщина, тихо жалуясь, что нет ей покоя. Мелодия отзывалась какой-то щемящей болью, и Леон не слышал, что говорит ему Рыжий Медведь.
— Что? Что ты сказал?
— Я спросил, не волновался ли ты, когда убивал женщину.
Леон на секунду замешкался с ответом. Что-то в Рыжем Медведе заставляло сказать ему правду. Эти странные глаза, пронизывающие тебя, казалось, убеждали, что правду он знает и так, без твоего ответа.
— Да. Меня потом била дрожь. Страшно было. Может быть, из-за того, что это была женщина. Я потому и убил ее в том самом месте, где ты Вомбата порешил. А вообще-то какая разница? Что такого особенного в этих бабах? Никакой от них радости мне никогда не было, только чувствуешь себя полным ничтожеством. Горе приносить — это они умеют. Вот перед Кевином я виноватым себя чувствую. Он хороший парень, Кевин. Не дай бог узнает, не хочу…
Рыжий Медведь ласково похлопал Леона по груди. Так стучат в крепостные ворота — громко, гулко, так взывает судьба.
— Вот и здесь сказывается твоя преданность, — проговорил Рыжий Медведь. — Я восхищаюсь этой твоей чертой.
— Кевину лучше ничего не знать. Они с сестрой были очень близки.
— Переживет. А к тому, что произошло с Клыком, как он отнесся?
— Напугался. Очень. Как и я в первый раз.
— Я успокою его. А теперь я хочу, чтобы ты лежал тихо. Я собираюсь сделать тебе еще один подарок.
Рыжий Медведь соскочил с кровати и стянул с себя свитер. Он был мускулистым, но ростом немногим выше Леона. От плеч и по всей спине до самого копчика у него шли два длинных шрама, образуя как бы букву V.
— Откуда у тебя эти шрамы? — спросил Леон. — Что это случайность — непохоже.
— Не будем об этом сейчас.
— Но о своем-то шраме я тебе рассказал.
Рыжий Медведь улыбнулся и шагнул из своих эластичных брюк.
— Может быть, когда-нибудь и я расскажу тебе о своих. Но сейчас нам предстоят другие заботы.
И, подойдя к двери, Рыжий Медведь кликнул кого-то. И вслед за этим в комнату вошла миниатюрная светловолосая женщина — голая, с маленькой грудью и чудесной улыбкой. Во внешности ее было что-то русское: широкоскулая, с глубоко посаженными глазами.
— Это Мира, — сказал Рыжий Медведь.
Подойдя, Мира села на кровать. Ухватившись за брючный ремень Леона, расстегнула пряжку.
— А это Катя.
Вторая женщина, темнее, грудастее, как и ее товарка, тоже была совершенно голой.
— Почему-то, — сказал Рыжий Медведь, — мне не кажется, что с этими дамами ты будешь чувствовать себя полным ничтожеством.
24
День, когда он получил эти шрамы, Рыжий Медведь помнил досконально — весь, до последней минуты. Это был его двадцать первый день рождения. Дядя Виктор повел его в свою подсобку. До этого дня никто, кроме них, не знал, что происходит в этом бетонном сарайчике, надворной постройке, зажатой между высотными зданиями вокруг. Кто мог заподозрить в колдовстве задворки жилого района в Торонто, прозаичнейшем из городов?
Виктор подвел его к сараю, завязал ему глаза и, взяв за руку, препроводил сквозь мрак к своему святилищу в глубине сарая. К этому времени вонь уже не смущала Рыжего Медведя, или Реймонда, как его тогда звали. Он не только не чувствовал тошноты, он ощущал подъем — вонь заставляла его сердце биться сильнее. Годами тренировки дядя Виктор готовил его к этому дню, приближая к черному бьющемуся сердцу Пало Майомбе. Реймонд чувствовал вокруг себя это биение, пульс черной магии.
— Сегодня важнейший день в твоей жизни, Реймонд. — Хрипловатый и как бы шелестящий бесплотный голос дяди Виктора походил на пение игрушечной дудочки. — Сегодня ты станешь полноправным жрецом Пало Майомбе. Помни, что ты не обязан делать этот шаг. Еще есть время передумать.
62 
