70 
— Спасибо, что задержались, доктор, — сказал Кардинал. — Ну, что можете нам сообщить?
— Нашему молодому пациенту сильно не повезло — конец его оказался поистине плачевным. Всего двадцать семь или двадцать восемь лет — и вот, пожалуйста: его мозг на чашке весов. Немного тяжелее нормального, но всего лишь до момента, когда из него извлекли порядочное количество свинца, то есть, говоря точнее, две свинцовых пули.
— Вы эти пули сохранили?
— О нет, нет. Я их тут же переправил баллистикам. Надеюсь, что не нарушил этим служебных предписаний?
— Разумеется, — сказала Делорм. Приятно все же повстречать безукоризненно воспитанного человека. В их сфере деятельности таких не так уж много.
Поверх маски на нее поглядывали темно-карие глаза доктора — взгляд простодушный, чуть ли не до глупости.
— Поначалу я решил, что пуля в передней затылочной кости была всего одна, но это из-за серьезной попутной травмы тупым предметом. Извлеченные из черепа кусочки дерева говорят о том, что орудием послужила какая-то деревянная дубинка, возможно бейсбольная бита.
— А что было раньше? — спросила Делорм. — Пули или бита?
— О, сперва в него конечно же стреляли. Это несомненно. Осколки черепных костей вдавлены в пулевые отверстия.
— Когда они набросились на него с битой, он был уже мертв?
— Тут можно спорить. Есть доводы за и против. А в конечном счете честно признаюсь, что не знаю этого. Лично я считаю, что сначала последовали выстрелы. Первый лишь задел мозг, второй повредил правый зрительный нерв. Зрение, слух, вестибулярный аппарат должны были отозваться нарушениями, и нарушениями катастрофическими. Но в данном случае, с пулями не столь мощными, эффект мог быть не сиюминутным. Угол поражения свидетельствует о том, что жертва оставалась на ногах по крайней мере до первого удара бейсбольной битой.
— Так, может быть, убийца сделал это с досады, — предположила Делорм. — Когда он увидел, что жертва не падает, он набросился на нее с битой.
— Такое объяснение вполне согласуется с наблюдаемой мной картиной. Вы в высшей степени правы, детектив.
— Спасибо, доктор.
Кардинал повернулся к Вайсману:
— А из баллистиков кто этим занимается?
— Некто Корнелиус Венн. Хороший парень. Вам уже приходилось с ним работать?
— Ты будешь в восторге, — сказал Кардинал, обращаясь к Делорм. — Я разрешу тебе задавать еще вопросы.
Стопроцентно хороший парень, подумала Делорм; когда увидела Корнелиуса Венна с его желтым галстуком-бабочкой и чистосердечным взглядом из-под очков, воплощение христианских добродетелей. Такие являются к вам на порог с Библией в руках и улыбкой, широкой, как озеро Ниписсинг. Такого рода парень расшибется в лепешку, помогая вам обустроить жилище, и научит вас, где закупить для пикника хот-доги подешевле.
Кардинал представил ему Делорм.
— Ваши пули очень расплющились, — объявил Венн, — так что большой точности не ожидайте.
— Я ничего не ожидаю, — сказала Делорм, — кроме того, что вы прибегнете к вашей интуиции. Я слышала о вас хорошие отзывы.
— Серьезно? Уверен, что это было просто из любезности. — Он склонился над микроскопом, поправляя фокус. — Каждый старается проявить максимум любезности. Да и что другое могли они сказать? «Вот Корнелиус Венн, наш худший эксперт по оружию»?
Делорм старалась отгадать, чем занимается Венн в свободное от работы время. Ей почему-то казалось, что хобби Венна должно быть как-то связано с машинами, но не с людьми.
Она покосилась на Кардинала, но тот лишь сделал большие глаза.
— Хм… — Венн педантично кашлянул в платок, словно был туберкулезником. — У вас тут имеются две пули тридцать второго калибра. Одна совершенно видоизменилась и потому бесполезна. — Сказано это было неодобрительно: дескать, зачем было представлять ему столь негодную вещь, пускай даже и обнаруженную в трупе.
— Вторая покорежена лишь частично, и я сейчас пытаюсь извлечь из нее хоть какие-то стоящие сведения. — Он покрутил регулятор настройки, поворачивая пулю под объективом.
— Да, кое-что извлечь можно. Я только сделаю увеличение поменьше, чтобы не мешал мусор. Потом выдам вам распечатку заключения в популярной форме.
Что это, астрофизика какая-нибудь, что ли, мысленно возмутилась Делорм. Парень, кажется, воображает, что работает в НАСА.
— Шесть левосторонних нарезов, — решительно сказал Венн, не отрываясь от микроскопа.
70 
