68 
«Не-ет! — едва не закричал я, — лучше за меня!», но вовремя прикусил язык. Потому, что она бы меня послушалась. И ютилась бы со мной и мамочкой в двухкомнатной квартире, работала в доме престарелых, а наш бухгалтер ее бы обкрадывала. И жалела бы она всю жизнь, что упустила своего «принца». Могу ли я ломать человеку жизнь из-за минутного наваждения? Уж лучше остаться в ее памяти дураком… И я сказал:
— Конечно, выходи.
— Вот и я так думаю, — пожала плечами девушка, поднялась, закинула сумочку за спину и направилась на выход.
— Вика! — крикнул я, не удержав порыва.
— Что?! — с готовностью повернулась она уже от самых дверей.
— Ты самая красивая девушка, которую я только встречал в своей жизни.
Она улыбнулась, вернулась ко мне, секунду поколебалась, а потом нежно поцеловала. Мысли спутались, как после бокала шампанского. Вика хотела что-то сказать, но потом махнула рукой и убежала. Громко хлопнула дверь. Минуту я таращился ей вслед, и страшно захотелось, чтобы она стояла там, за порогом, и ждала… Я кинулся вперед, распахнул дверь…
Но там стоял директор.
Мы столкнулись нос к носу, едва не разбив лбы. Наверное, он узнал меня не сразу, а только отступив на шаг. И глаза его принялись раскрываться, округляться и вылезать из орбит, пока не стали походить на фары от «запорожца».
И тут я внезапно понял, откуда взялись «мальчики» в моей парадной, и кого они там ждали, и почему… а потому я предельно нежно улыбнулся и сказал:
— Здравствуйте, Сергей Михайлович.
— Угу, — выдавил он.
— Вы знаете, Сергей Михайлович, оказывается, в нашем мире тоже водятся свои «шери». Их нужно истреблять, не так ли?
Директор наверняка ничего не понял из моей фразы, но послушно кивнул. И тогда я закрыл дверь у него перед носом.
* * *
Утро украсило гору изморозью. Траву, скалы, камни покрыла искристая пыль. Шери дышали паром, как огнедышащие драконы и, нетерпеливо переступая лапами, наблюдали как мы собираем пожитки.
— На голодное брюхо особо не погуляешь, — заметил Ривьен.
— Не ори на меня! — немедленно откликнулся Баряба.
Чегай с Иреной угрюмо бурчали. Похоже, нормально себя чувствовали только я и Малх.
— Что делать будем, Лунный Дракон? — спросил вожак охотников. — Нужно идти быстро, а то без воды и жратвы ноги протянем. Но только шери и шагу ступить не дадут.
— А ты что предлагаешь?
— Надо перекрыть полоску травы между камнями и скалой.
— Засыпать камнями?
— Нет. Тут работы дня на три, если не больше. Нужно кому-то остаться и не пускать шери на эту полоску. Тогда остальные смогут спокойно уйти.
Над людьми повисла звенящая тишина.
— И кого ты хочешь оставить?
— Деда Закидона. Он уже старый, ему все равно.
— А твой старикашка молодой?
— Сыч? Он не продержится. Слабак, сразу сомнут. А ваш дед крепкий. И не тяни время. Выбор простой: или все погибнут, или только один.
Я услышал как дед Закидон вздохнул.
— Нет! Не-ет!!! Дедушка, — Ирена закричала, заметалась. — Нет, не надо!
— Все или один, — повторил Малх.
— Нет! Я без него не пойду! — закричала девушка.
— Хорошо. Вдвоем дольше продержитесь, — ни на секунду не заколебался Малх. — Все готовы?
Вожак охотников обнажил ольхон и ступил на траву, к нему кинулись шери… А я смотрел, как Ирена висела на шее деда и обливалась слезами. Бледный, как бумага, Закидон пытался уговорить внучку идти вместе со всеми.
Малх мастерски распорол брюхо одной кошке и откинул ее в сторону. Над телом закипела свара. Несколько шери, которые успели перебежать на карниз за каменной россыпью, немедленно вернулись и кинулись в общую драку.
— Уходим!
— Не-ет! — Ирена продолжала плакать около деда. Неужели она не понимает, что другого выхода нет?! Один или все… Но она продолжала лить слезы и цепляться за руки сразу постаревшего деда.
— Ирена, Закидон! Уходите! — услышал я свой голос, поймал удивленный взгляд Малха и твердо сказал: — Я останусь.
Глава 8
Последний переход
Я стоял с обнаженным ольхоном в руке, смотрел как шери, облизывая окровавленные морды, неторопливо подступают ближе и ближе, и понимал, что сейчас погибну. Как ни странно, но страха не было. Наоборот, наступило даже некоторое облегчение. Еще немного — и мне больше уже не надо будет ходить на работу, ругаться с бухгалтершей и крутить гайки; не надо будет загонять в глубину сознания мысль о том, что Вику надо было хватать и оставлять себе; больше не будет мучить память о том, как я предал Тхеу, не надо будет стыдиться своей непроходимой трусости. Все закончилось, и не будет больше ни боли, ни проблем, ни страданий…
68 
