Особенно,... 
64 
— Да, выглядит очень мягкой, а ты просто великолепен, Фредди. Прости, что не сразу узнал тебя, но очень хорошо помню, что ты сделал для меня и Корри. Спасибо.
— Не стоит, милорд, но вы были так больны, что я боялся привезти ваших родичей на похороны. Но нет, вы ухитрились за шиворот вытащить себя из гроба. Это все мисс Корри. Она вас спасла. Упорная барышня, ничего не скажешь, ни за что не хотела отходить от вас. Так и сидела рядом.
— Правда, что тебя едва не убили по дороге в Лондон?
— Перехватили на дороге. Целая банда молодых негодяев, которым стукнуло в голову прибить меня, просто так, ради забавы. Только вот мне было не до веселья. Отобрали деньги, которые дала мисс Корри, хотя я спрятал их в башмак. А они все равно нашли. Но я удрал от них и добрался сюда, пусть и едва ковылял. И Уилликом сразу понял, что мне нужно передать его сиятельству что-то важное, и тотчас же отвел меня к нему.
— Я высоко ценю твою храбрость, Фредди.
Фредди кивнул, думая о пяти фунтах, которые он теперь хранил в кармане, а не в башмаке, пяти фунтах, подаренных графом. И как приятно было чувствовать эту бумажку, тихо шуршавшую о мягкую шерсть костюма, который Уилликом называл ливреей. Красивое слово «ливрея». Ему так нравится его выговаривать.
Фредди потер чистые ладони о шерстяные брюки.
— Ваш отец говорит, что мистер Уилликом заказал мне шесть костюмов. Шесть! Представляете?!
— Нет, — медленно выговорил Джеймс. — Не могу представить.
Он думал о своем дядюшке Райдере, который собирал по всей стране несчастных, обездоленных, униженных детей, воспитывал их, растил, давал образование и, главное, любил. Что сказал бы Фредди о дядюшке Райдере?
В спальню вошел Джейсон, и Фредди немедленно улизнул, все еще поглаживая тонкую шерсть ливреи.
— Как насчет того, чтобы послать Фредди к дяде Райдеру? — спросил Джеймс.
— Нашего довольного жизнью грума с шестью новыми ливреями? Вряд ли он захочет ехать, Джеймс. Бедняга так счастлив, что попал в большой город, и постоянно трещит о том, как своими глазами видел Тауэр, где раньше выставляли головы преступников. Неужели не понимаешь? Теперь он чего-то добился. И очень гордится собой. Ему не нужен Райдер.
— Но он там получит образование.
Джейсон улыбнулся:
— Он скорее всего станет ныть и жаловаться, но я позабочусь, чтобы Уилликом нанял учителя и держал нашего ливрейного грума в классной комнате не менее двух часов в день. Я пришел сказать, что нас навестили мисс Джульетта Лоример и ее матушка, которые жаждут тебя видеть.
Однако Джеймс покачал головой, прежде чем Джейсон успел договорить:
— Я еще даже не успел побриться.
— Зато теперь мисс Лоример сумеет нас различить.
— Что верно, то верно. Нет, передай леди, что я завтра днем заеду с визитом.
Джейсон направился к двери.
— Где Корри? — спросил Джеймс. — Знаешь, когда я проснулся, первым делом окликнул ее, но не сумел учуять… знаешь, такой легкий аромат, может, жасмин. Как-то странно, что ее нет рядом.
— Ничего удивительного: она ушла сразу после того, как мы помогли тебе подняться в спальню. Неужели не помнишь, как попрощался с ней?
— Абсолютно. Джейсон, может, наведаешься к ней? Посмотришь, как там она. Да, а как насчет мисс Джудит Макрей? Ты виделся с ней?
Джейсон ответил на удивление строгим взглядом, что придало ему вид греческой статуи.
— Времени не было. Правда, я успел уведомить ее, что тебя привезли домой. Но уверен, что мыс ней скоро встретимся.
Глава 21
Джеймс сидел в постели, уже умытый и побритый Петри, который кудахтал и суетился над ним, пока у несчастного не зачесались руки швырнуть в надоеду книгой. Но тут Уилликом, сияющий от счастья быть эскортом героини дня, ввел к нему Корри.
Завидев ее, Джеймс, вместо того чтобы обрадоваться, наставительно заявил:
— Ты не должна без сопровождения входить в спальню к молодому человеку, Корри. Ты юная незамужняя леди, и на этот счет существуют строгие правила.
Корри с насмешливой улыбкой склонила голову набок.
— Ну что за вздор ты несешь? Я всю жизнь свободно бегала по вашему дому, а теперь обязана навещать тебя только в сопровождении старших, иначе тебе, не дай Бог, вдруг взбредет в голову сделать какую-то непристойность, скажем, изнасиловать меня под родительской крышей?
— Дело в принципах, а не в частности.
64 
