36 
Филип подхватил ее и нежно поцеловал в макушку, но Сабрина, казалось, не заметила этого.
— Помогите мне добраться до ванны, Филип, дальше я сама справлюсь, а вы уходите.
— Посмотрим.
Он поднял ее на руки, донес до ванны и осторожно опустил на пол.
— Спасибо, — решительно заявила девушка. — Теперь я сама. Идите, Филип.
— Не для того я преданно ухаживал за вами все это время, чтобы позволить вам утонуть. Успокойтесь и стойте смирно.
Удерживая ее одной рукой, он принялся развязывать пояс халата. Девушка неуклюже отбивалась.
— Пожалуйста, не нужно. Я сама все сделаю.
Он понимал, что Сабрина смущена. Одно дело — принимать его заботы, находясь в бессознательном состоянии, и совсем другое — сознавать, что на тебя смотрит мужчина. Филип глубоко вздохнул.
— Так и быть, я пойду готовить обед. Позовите, если понадоблюсь.
Дверь за ним закрылась, и Сабрина услышала звук удалявшихся шагов. Только тогда девушка развязала пояс и сбросила халат. Борт ванны оказался значительно выше, чем она предполагала. Сабрина сделала неловкое движение, пытаясь преодолеть это неожиданное препятствие, но ее пальцы беспомощно скользнули по гладкой меди, и, не удержавшись, она с криком упала навзничь, ударившись головой. В тот же момент в комнату вбежал Филип. Сильные руки сжали хрупкую талию девушки и помогли ей подняться.
Уж лучше бы она снова потеряла сознание! По крайней мере не испытала бы такого стыда.
Сабрина зажмурилась, моля Бога, чтобы тот лишил ее чувств. Но обмороков по заказу, как известно, не бывает.
— Успокойтесь, Сабрина, — проговорил Филип, усаживая ее в ванну. Теплая вода поднялась до самого подбородка. Сабрина не смотрела на Филипа. Боялась. И хотя понимала, что ведет себя глупо, ничего не могла с собой поделать.
— Сейчас помоем голову, — весело объявил он, закатывая рукава. — Сумеете сами справиться с остальным?
— Постараюсь, — пробормотала Сабрина, — но все-таки мне это не нравится.
— Насилие над юными девственницами отнюдь не относится к числу моих любимых занятий. Успокойтесь!
И не ожидая, пока Сабрина осыплет его ругательствами, он принялся намыливать ей волосы, громко жалуясь при этом:
— Это же нужно иметь такую гриву! Хватило бы на всех лысых в вашей деревне! Ну вот, почти готово.
Он промыл ей голову и завернул в полотенце. И уже решил было предоставить ее самой себе, но вовремя заметил, как она измучена. Еще утонет, в самом деле!
Филип поднял девушку и, поставив перед камином, старательно вытер. Она беспомощно цеплялась за него, забыв про стыд. Сейчас ей больше всего хотелось оказаться в постели и спать беспробудно до самой весны. Но тут произошло нечто странное. Какое-то непонятное ощущение пробилось сквозь пелену усталости и равнодушия. Чрезвычайно острое осознание его присутствия. За все восемнадцать лет своей жизни она никогда не испытывала ничего подобного. Она стоит перед ним обнаженная, а он словно ничего не замечает! И руки у него сильные и теплые.
Сабрина взглянула в его глаза, переливающиеся зеленым светом, и вздрогнула.
Но не от смущения.
Глава 15
Филип почувствовал этот невольный трепет и выругал себя. Он напугал бедняжку!
— Сабрина, все в порядке, я сейчас заканчиваю. Потерпите еще немного.
— Пытаюсь, — пролепетала она, но, встретившись с ним глазами, поняла, что, если Филип немедленно ее не отпустит, бросится ему на шею и станет осыпать поцелуями. О Господи, откуда эти развратные мысли, ведь порядочным девушкам и подумать об этом совестно! Наверное, все потому, что она еще слаба, больна и привыкла доверять ему, по крайней мере в этом. В чем именно?!
Неукротимое вожделение терзало Филипа. Нет-нет, он не посмеет воспользоваться беспомощным положением девушки! Каков негодяй! Ее трясет от холода, страха, озноба, а он готов взгромоздиться на нее! Ублюдок!
Не глядя на Сабрину, Филип натянул на ее плечи халат и усадил в кресло у огня.
— Вашему слуге пора снова потрудиться. — С этими словами он стащил с кровати одеяла и принялся менять постельное белье.
Сабрина молча наблюдала за ним. Рубашка Филипа распахнулась, открывая поросшую темными волосами грудь.
Она поспешно отвернулась и уставилась в огонь. Так-то лучше. В голову не лезет всякая чепуха, а тело не охвачено идиотским томлением. Все же она не переставала гадать о природе этих непонятных ощущений: внизу живота словно бились крыльями сотни бабочек, стоило лишь Филипу прикоснуться к ней. Разве подобает женщине поддаваться подобным чувствам, особенно невинной девушке?
36 
