43 
В тот вечер на ужине у Ньютонов Делани Сэкстон находился в прекрасном расположении духа. Присутствовало лишь шестеро гостей, среди которых должна была быть, как он догадался, мисс Джеймсон, которую миссис Ньютон пригласила по настойчивой просьбе Тони. Все свое внимание Делани уделял бестолковой болтовне Пенелопы, но в душе постоянно думал об англичанке, с удовольствием вспоминая слова Люкаса.
— Она заинтересовалась вами, Дел, — сообщил ему тот после возвращения домой. — Ее служанка, симпатичная девушка по имени Мэри, выкачала из меня все, что я знаю о вас. Теперь я словно пустой колодец.
«Боже мой, — подумал он, украдкой наблюдая за ней, — она выглядит ошеломляюще!» Чонси сидела между Тони Доусоном и миссис Ньютон, и он отчетливо слышал ее мелодичный смех на другом конце стола. Ее полная белоснежная грудь высоко вздымалась под кружевными оборками платья. Неожиданно его охватило вожделение, страстное желание обнять эту женщину, прижать к себе, ощутить ее упругое тело. Черт возьми, ему понравился ее нос — прямой, небольшой, с аристократическими, как ему казалось, формами ноздрей. А пухлые и чувственные губы!
— Дел, вы слышите, что я говорю?
Он повернулся к своей хорошенькой собеседнице и лениво усмехнулся.
— Простите, дорогая. Я, собственно говоря, размышлял сейчас о том влиянии, которое оказала философия Спинозы на флору и фауну Сан-Франциско, — произнес он нарочито громким голосом.
— Да, но при чем здесь мое новое платье! Неужели оно вам не нравится, Дел? Папа уплатил за него огромные деньги!
— Но Спиноза, моя дорогая… — запротестовал Делани, но Пенелопа оборвала его.
— Это что, один из восточных политиков? — спросила она, посмотрев на него по-детски невинными глазами.
— Нет, он скорее похож на активного члена «Комитета бдительности»[2], дорогая, — с едким сарказмом заметил он.
На другом конце стола прыснула мисс Джеймсон и захохотал Хорас Ньютон.
— Дел, ты невозможный человек! — сквозь смех проговорил Хорас.
— Но иначе жизнь так скучна, — философски изрек Делани.
— Мистер Сэкстон, — сказала Чонси, показывая на него вилкой, — что вы говорите? Джо Спиноза был типичным образчиком псевдологики, которую использовало правительство тори для поддержания своих ужасных «хлебных законов».
— Боюсь, мисс Джеймсон, — ехидно заметил Делани, наклонившись вперед, чтобы лучше видеть собеседницу, — что вы перепутали Джо Спинозу с его братом Отисом, который, как всем известно, прожил всю жизнь в лесу, наблюдая за изменением цвета листьев.
— Подождите минутку, — громко выкрикнул Тони Доусон, размахивая руками. — Мисс Джеймсон, Дел, мне нужно сбегать за бумагой и записать этот полемический шедевр!
— Пожалуйста, не трудитесь, сэр, — остановила его жестом руки Чонси. — Я не хочу ставить мистера Сэкс-тона в глупое положение. А это неизбежно произойдет, если он вспомнит, что Отис Спиноза никогда не жил в лесу, а большую часть своей интересной жизни провел в Северной Африке, изучая влияние засушливых ветров на формирование песчаных дюн.
— А я убеждена в том, мисс Джеймсон, — неожиданно вмешалась Пенелопа, — что Дел прав! Он вообще никогда не ошибается! К вашему сведению, он очень образован и читает книги!
— Неужели, сэр? — осведомилась Чонси с неподдельным изумлением. Книги здесь ни при чем! Мисс Стивенсон просто насмехается над вами.
— Моя дочь никогда не насмехается над людьми, мисс Джеймсон, — бросилась на защиту миссис Стивенсон.
— Простите, мадам! — Чонси мило улыбнулась. — Разумеется, о насмешке не может быть и речи.
— Есть вещи, которые молодые леди никогда и ни при каких обстоятельствах не должны делать, — резко сказал Делани.
— Например, выставлять солидных джентльменов в идиотском положении? — ехидно заметил Тони Доусон.
— Именно.
— В таком случае, я полагаю, тебе, Дел, нужно признать свое поражение. Ты должен уступить своей сопернице, — сказал мистер Доусон. — Ты готов признать, что проиграл этот спор?
Делани улыбнулся и поднял бокал в сторону Чонси.
— Предлагаю тост за молодых леди, которые, по всей вероятности, забыли, что американцы за нашу короткую историю уже два раза дали под зад англичанам.
— За Отиса Спинозу, который построил себе дом из деревьев, за которыми он так долго наблюдал! — примирительным тоном воскликнул Тони.
— За американских джентльменов, которые не любят, чтобы их поучали и которые любят древнюю историю!
43 
