105 
— Я, знаешь ли, полагаю, что чувствительность — это достоинство, а не порок. И я не стану извиняться за то, что ею обладаю.
— Тогда ты должен чувствовать, чем меня разозлил. Ладно, я могу, хоть и с трудом, понять, почему ты избегаешь нас, словно мы заражены какой-то жуткой болезнью. Ты хотел держаться подальше от всего и всех, кто напоминал тебе об убийстве Рози Дафф и смерти Барни Макленнана. Но на похоронах Зигги ты обязан был быть, Брилл. Обязан был.
Брилл потянулся к своему стакану и схватил его так, словно тот мог спасти его от неловкости.
— Наверное, ты прав, Алекс.
— Так что теперь привело тебя сюда?
Брилл отвел глаза:
— Это сообщение, что файфская полиция занялась пересмотром дела об убийстве Рози Дафф, всколыхнуло многое. Я понял, что не могу от этого просто отмахнуться. Мне нужно было поговорить с кем-то, кто понимает, как все тогда было. Понимает то время и то, что Зигги значил для нас всех. — К удивлению Алекса, глаза Брилла вдруг увлажнились. Он яростно заморгал, но слезы полились по щекам. Он поставил стакан и закрыл лицо руками.
Тогда Алекс понял, что и сам не в силах устоять против затягивающей его в прошлое волны. Ему вдруг захотелось вскочить и заключить в объятья друга, которого трясло от усилий сдержать горе… Но укол неуснувшего подозрения остановил его.
— Я так сожалею, Алекс, — рыдал Брилл. — Так ужасно сожалею.
— Сожалеешь о чем? — мягко спросил Алекс.
Брилл поднял на него заплаканные глаза:
— Обо всем. Обо всем, что я натворил глупого или неправильного.
— Ну, это слишком широко, — сказал Алекс, смягчая голосом иронию слов.
Брилл вздрогнул, на лице его изобразилась обида. Он привык к тому, что его недостатки принимались без замечаний и упреков.
— Главным образом я сожалею о смерти Барни Макленнана. Ты знаешь, что его брат работает на пересмотре нераскрытых дел?
— Откуда мне знать? — покачал головой Алекс. — Кстати, а тебе откуда это известно?
— Он мне позвонил. Хотел поговорить о Барни. Я повесил трубку. — Брилл испустил глубокий вздох. — Это, знаешь ли, кануло в прошлое. Ладно, я сделал глупость, но ведь я был всего лишь ребенком. Господи, если бы меня посадили за убийство, то давно бы уже выпустили. Почему нас никак не оставят в покое?
— Что подразумеваешь под этим своим «если бы меня посадили за убийство»? — требовательно спросил Алекс.
Брилл заерзал в кресле:
— Просто так выразился. Вот и все. — Он осушил до дна свой бокал. — Послушай, мне лучше уйти. — Он поднялся на ноги. — Загляну к Линн попрощаться. — Брилл проскочил мимо Алекса, который озадаченно на него уставился. За чем бы Брилл сюда ни приехал, он явно этого не нашел.
28
Очень нелегко было найти удобный пункт наблюдения за домом Алекса Джилби. Но Макфэдьен был настойчив, карабкался по камням, преодолевал заросли жесткой травы под массивными пролетами железнодорожного моста. Наконец он нашел идеальную точку. По крайней мере, для ночных наблюдений. В дневные часы это место просматривалось насквозь, но Джилби днем никогда не бывал дома. А когда наступит темнота, Макфэдьен затеряется в черной тени моста и будет смотреть прямо в оранжерею, где Джилби с женой проводят вечера, наслаждаясь великолепной панорамой.
Это было несправедливо. Если бы Джилби заплатил за то, что сделал, он бы сейчас либо гнил за решеткой, либо прозябал, как большинство отмотавших солидный срок. Тесная муниципальная квартирка в доме, заселенном наркоманами и мелкими преступниками, с лестницей, воняющей блевотиной и мочой… вот что он заслужил. А у него, видишь ли, дорогой особняк с роскошным видом и тройными стеклами, не пропускающими шума поездов, грохочущих по мосту весь день и всю ночь. Макфэдьен хотел отобрать у него все это, заставить его осознать, что он украл, когда принял участие в убийстве Рози Дафф.
Но это чуть позже. Сегодня он только вел наблюдение. Утро он провел в Глазго, терпеливо выжидая, когда укатит восвояси какой-то любитель шопинга, освободив место, с которого, как он знал по опыту, открывается прекрасный обзор университетской автостоянки, где парковался Керр. Когда выслеживаемая им добыча вышла после четырех, Макфэдьен с удивлением увидел, что она направилась не в Берсден. Керр вырулил через центр Глазго на шоссе, ведущее в Эдинбург. Когда же Керр свернул к Фортскому мосту, Макфэдьен улыбнулся в предвкушении. Все выглядело так, словно заговорщики наконец-то решили собраться в кучу.
105 
