89 
Что случилось?
Вероятно, он изнурен долгими часами, проведенными с любовницей.
Она окончательно проснулась.
— Я не слышала, как ты пришел, — сказала она. — Ты вернулся.., поздно?
— Довольно поздно, — коротко ответил Брент, чувствуя, как тело борется с сознанием.
Слова Мэгги преследовали его добрый час, прежде чем он наконец уснул. Беременность! Он только-только женился и не задумывался о возможности появления сына или дочери. Это его пугало. А что, если она уже Беременна? Каким дураком он был, когда не обратил внимания на насмешливое замечание Сента и то, что Байрони могла забеременеть от него еще до свадьбы.
Он отбросил эту мысль, потому что очень хотел ее. В конце концов, он занимался с нею любовью до свадьбы всего один раз. Он тогда не учел предостережения Сента, но нет никакого оправдания, никакой логики в том, чтобы продолжать действовать так же и после того, как они поженились.
Суровый сарказм Мэгги проник глубоко в его сознание. Потрясенный, он отодвинулся от Байрони и встал с кровати. В комнате было очень холодно, и его пробрала дрожь, пока он дошел до кресла и надел халат.
— Брент?
Он не обернулся, пока не завязал пояс халата.
— Да?
— Я не понимаю.
«Да, не понимаешь, — хотелось ему сказать Байрони. — Ты привыкла к тому, чтобы я набрасывался на тебя по утрам, не так ли? Но теперь этого не будет, пока я не узнаю, как нужно предохраняться».
— Тут нечего и понимать, — непринужденно заметил он. — У меня сегодня масса дел, хочу начать пораньше.
Он не позволял себе взглянуть на нее еще раз, во всяком случае, не раньше, чем твердо возьмет себя в руки, но, шагнув к умывальнику за бритвой, бросил короткий взгляд через плечо. Только слепой не увидел бы в ее глазах боль и смятение. Брент тихо выругался.
— Байрони, — заговорил он голосом, который, как ему самому показалось, был полон отчаяния, — прошу тебя, любимая, я… Не прокатиться ли нам с тобой сегодня верхом к океану? Если туман рассеется, это было бы прекрасно. Мы могли бы заехать в Расс-Гарденс, может быть, побывать на скачках…
— Но ты же будешь очень занят, — вяло возразила Байрони. — Может быть, с Мэгги…
— Нет! — Брент снова выругался про себя. — Нет, — повторил он уже спокойнее. В голове у него звенели слова Мэгги. — Я буду не так уж занят. Мне хочется поехать. Договорились?
— Если хочешь…
— Помнится, я говорил тебе раньше, что Мне не очень нравится монотонность твоей жизни, — сказал он, хмуро глядя на ее опущенную голову, на соскользнувшее с кровати покрывало. Не заняться ли с нею любовью еще хоть один раз? Похотливый тип! — Это тебе не подходит, — резко добавил он.
Байрони передернулась как от боли и подняла подбородок.
— Отлично. Когда ты хочешь ехать?
Он быстро все взвесил. Селест спит долго, по крайней мере так бывало всегда, когда она проводила ночь с ним. Он не видел ее после женитьбы. Он хотел расспросить о противозачаточных средствах у Мэгги, но постеснялся. Думал, что не выдержит покровительственной ухмылки, с которой она не преминет встретить такой вопрос. Ты, Брент Хаммонд, будто слышал он ее скептический голос, ты, о чьем распутстве знает весь Запад, не знаешь, как предотвращать беременность? Брент не сомневался ни на минуту, что за этим последовали бы поучения об ответственности, упреки в эгоизме…
— После ленча?
Байрони кивнула.
Она видела, как без конца изменялось выражение его лица. Значит, думала она цепенея, он ее больше не хочет, он хочет свою любовницу. Байрони смотрела, как он занимался своими привычными утренними делами.
— Я скажу Сизару, чтобы он принес тебе завтрак, — проговорил Брент, целуя ее в щеку. Почему бы тебе не поспать еще?
Она что-то буркнула. Он предпочел счесть это за утвердительный ответ.
— Байрони, — спросил он, — как твое самочувствие?
Она посмотрела на него с крайним удивлением.
Брент поправил волосы и прокашлялся.
— То есть… Когда у тебя в последний раз были месячные?
Байрони смотрела на него с таким видом, словно он спросил, когда она в последний раз летала на Луну.
— Когда, Байрони?
— Перед самой свадьбой, — ответила она, избегая его взгляда.
Брент на секунду закрыл глаза.
— Ложись спать, — сказал он снова и вышел из комнаты.
Когда Брент ушел, она взбила подушку и откинулась на нее. Что делать? Немедленно уехать из Сан-Франциско. Но в глубине души она была против этого проявления трусости. Брент сказал, что ему не нравится ее монотонная жизнь. Прекрасно! Он скоро увидит, какая она покорная! Она отбросила одеяло и соскочила с кровати. Принимая ванну, она думала о том, что он мог бы по крайней мере позавтракать перед визитом к любовнице. Она поджала губы и вылила в ванну чуть ли не полфлакона духов с запахом магнолии. Почему, недоумевала она, Брент спросил об ее месячных? Она, видно, никогда его не поймет.
89 
