96 
— Перестань, Байрони, — запротестовал во сне Брент, пытаясь оттолкнуть Сента. — Больно.
Сент усмехнулся, услышав нетвердый голос Брента, и отвел его руку.
— Да будет тебе известно, друг мой, что ты прервал в высшей степени приятное свидание.
— Байрони, — бормотал Брент. — Не надо, любимая. Иди ко мне, дай я тебя поцелую. Господи, ты такая красивая.., красивая…
— Теперь он вспомнил, что у него есть жена, — с отвращением заметила Мэгги. — Вот дурень!
— Полно, Мэгги, он всего лишь мужчина, — возразил Сент. — Сбитый с толку мужчина. Он скоро поймет, как мне кажется, что ему очень повезло.
— Каким бы он ни был, завтра ему будет чертовски плохо.
* * *
Так оно и было. Но Байрони, смотревшая на него новыми глазами и очень довольная тем, что он не был у любовницы, просто сказала:
— Выпей какао, Брент. Сент говорил, что станет лучше.
Брент взглянул на нее одним глазом и выпил какао.
— Сент также сказал, что будет полезен обильный завтрак. И побольше яиц…
— Пожалуйста, Байрони, — проворчал Брент, — дай мне умереть спокойно.
Она сменила у него на лбу мокрую салфетку, ласково пригладила волосы.
— Хорошо. Отдохни. Я буду рядом, если что-нибудь понадобится.
Он снова уснул, и Байрони долго смотрела на небритого мужа, который мерно дышал во сне.
Когда Несколько часов назад Мэгги с Сентом с трудом перетаскивали его в спальню, Байрони подумала, что его жизнь в опасности.
— Нет-нет, дорогая, — разуверила ее Мэгги, — просто он страшно напился. Так что пока кнут не применяйте.
— Пусть поспит, а когда проснется, накормите его, — распорядился Сент. — Что же касается вас, — продолжал он, — вам тоже необходимо отдохнуть. И не слишком беспокойтесь, Байрони.
Байрони слышала, как Мэгги сказала Сенту, когда они уходили:
— А вы, доктор Моррис, я полагаю, продолжите свое приятное свидание?
— К сожалению, нет, — печально ответил тот. — Бедная Джейн расстроилась, когда за мной пришел Хромой Вилли.
— Обзаведись-ка женой, Сент, вот тебе мой совет.
Сент что-то ответил, но Байрони не расслышала.
До нее донесся лишь звонкий, веселый смех Мэгги.
— Тогда разбудите Фелицию. Девочка любит вас.
Байрони быстро захлопнула дверь спальни. Ей не хотелось даже невольно снова подслушивать чьи-то разговоры — никогда. Вернувшись к уснувшему мужу, она покачала головой и уселась в кресло с «Корсаром» Байрона в руках.
«Слава Богу, я молодой и сильный», — думал Брент. Он не чувствовал похмелья от огромного количества выпитого виски, но все тело дьявольски ломило.
Он, морщась от боли, согнул израненные пальцы.
— Сент говорил, переломов нет, — заметила Байрони. — Ты хорошо помнишь, что произошло?
Брент не знал, какой реакции ожидать от Байрони — но знал, что с такой улыбкой не встречают мужа, ушедшего из дому, напившегося и жестоко подравшегося.
— Да, — сказал он, — помню.
— Сколько их было?
— Четверо, может быть, пятеро. Мне придется заплатить Коре за поломанную мебель сотни три дол ларов. Я переломал бы больше, но потом мы дрались на улице.
Байрони ничего не сказала о деньгах, а указала ему на ванну в углу спальни:
— Я попросила принести горячую воду. Примерно через час Смайли подаст к подъезду ландо, и мы все-таки совершим намеченную прогулку к океану. Сент говорил, что это полезно. Свежий воздух и все такое.
Брент кивнул и отбросил одеяло. Он был голый, и Байрони поймала себя на том, что рассматривает страшные синяки на его ребрах.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке?
Брент самоуверенно ухмыльнулся:
— Я не сдался, если тебя это интересует.
«Ну вот, все приходит в норму», — подумала Байрони.
— Я ненадолго выйду, — сказала она.
— Куда ты?
— Хочу купить кнут, — ответила она.
Он остановился посреди комнаты с выражением полного недоумения на лице.
* * *
Вторая половина дня была облачной, стоял густой, тяжелый туман.
— Мы еще потеряем друг друга в этой мгле, — заметил Брент. — Зачем понадобился этот кнут? — удивился он.
— Для душевного покоя, — безмятежно ответила Байрони. — Как ты себя чувствуешь?
— Пока еще не совсем хорошо. Что за душевный покой?
— Мистер Хоббс говорил, что это очень эффективное средство, впрочем, бесполезное для меринов.
Оно годится только для.., жеребцов.
— Понятно, — сказал он, начиная понимать, в чем дело. — Я думал, ты вообще против всякого насилия.
96 
