86 
— Только не доставайте меня еще и этим. Бокал за едой — обязательная доза.
И она разлила вино. Жозетта выковыривала ложкой окна в стенах манного домика.
— Подпольная сеть, Жозетта? — мягко спросил Адамберг. — Вы по ней путешествуете?
— Жозетта шляется по подземельям в любых направлениях, — сообщила Клементина. — То в Гамбург, то в Нью-Йорк.
— Компьютерный пират? — оторопело спросил Адамберг. — Хакер?
— Хакерша, так будет точнее, — подтвердила довольная Клементина. — Жозетта берет у богатых и раздает бедным. Через туннели. Выпейте, Адамберг.
— Значит, это и есть ваши «переводы» и «перераспределения»? — уточнил Адамберг.
— Да, — подтвердила она, встретившись с ним взглядом. — Я уравниваю.
Жозетта установила на крыше изюмину-трубу.
— Куда идут украденные деньги?
— В одну ассоциацию и мне на зарплату.
— Где вы берете деньги?
— Повсюду. Там, где их прячут богачи. Залезаю в сейфы и отщипываю.
— Не оставляя следов?
— За десять лет проблема возникла всего раз. Три месяца назад — пришлось действовать второпях. Вот почему я живу у Клементины. Заметаю следы — почти закончила.
— Не стоит спешить, — сказала Клементина. — Вот у него особый случай, отпущенный срок — шесть недель. Придется это учитывать.
Адамберг изумленно взирал на этого пирата, на сидящего рядом с ним хакера, на маленькую старушку с согбенной спиной и трясущимися руками по имени Жозетта.
— Где вы этому научились?
— Если есть природная склонность, учишься быстро. Клементина сказала мне, что у вас проблемы. Я помогу — ради нее.
— Жозетта, — прервал ее Адамберг, — а вы сможете, например, проникнуть в файлы нотариуса? Просмотреть его досье?
— Это не более чем база данных, — прозвучал тонкий голосок. — Конечно, если есть электронная версия.
— А заслоны? Вы пройдете сквозь стены?
— Да, — просто ответила Жозетта.
— Как привидение, — резюмировал Адамберг.
— Вот именно, — сказала Клементина. — За ним самим гонится тот еще призрак. Вцепился в холку — не оторвешь. Жозетта, не играй с едой. Лично мне все равно, но моему отцу это не понравилось бы.
Сев босиком по-турецки на старый цветастый диванчик, Адамберг вынул свой новый телефон, чтобы позвонить Данглару.
— Простите, — сказала Жозетта, — вы звоните надежному другу? Его линия надежна?
— Мобильник новый, Жозетта. И звоню я тоже на мобильный.
— Его трудно засечь, но, если будете говорить больше восьми-десяти минут, лучше сменить частоту. Я дам вам свой, на нем есть нужное устройство. Следите за временем и меняйте частоту, нажимая вот на эту кнопку. Ваш телефон я оборудую завтра.
Впечатленный Адамберг взял усовершенствованный аппарат Жозетты.
— Данглар, у меня шесть недель отсрочки. Я вырвал их силой у скрытой ипостаси Брезийона.
Данглар удивленно присвистнул.
— Я думал, он сделан из цельного куска льда.
— Да нет, нашелся проход. Я добыл у него оружие и новое удостоверение, а еще он частично снял наблюдение. Я ничего не могу гарантировать насчет прослушки и не свободен в своих передвижениях. Если меня поймают, Брезийон слетит со мной вместе. Сейчас он временно мне доверяет. Кроме того, этот парень гасит окурки большим пальцем, не обжигаясь. Короче, я не могу подвести его, так что в картотеку мне путь закрыт.
— Значит, пойду я?
— Да, и еще в архив. Нам надо восполнить пробел за период, прошедший от смерти судьи до Шильтигема. То есть выявить все смерти от удара вилами за последние шестнадцать лет. Вы сможете этим заняться?
— Учеником — да.
— Посылайте данные электронной почтой, капитан. Минуточку.
Адамберг нажал на кнопку, как велела Жозетта.
— Там что-то жужжит, — удивился Данглар.
— Я поменял частоту.
— Хитроумно. Мафиозный прибамбас.
— Капитан, я перешел на другую сторону и поменял круг общения. Теперь адаптируюсь.
Среди ночи, лежа под слегка влажными одеялами, Адамберг смотрел на отблески огня в темноте, прикидывая в уме огромные возможности, которые открывало ему присутствие в доме Клементины старого электронного пирата. Он пытался вспомнить имя нотариуса, который занимался продажей пиренейского замка. Когда-то он его знал. Нотариус Фюльжанса наверняка принужден был хранить молчание, совершив в молодости какой-то поступок, который Фюльжанс замял. Он попал в обойму, стал пожизненным вассалом судьи. Черт, да. Как же его звали? Адамберг вспомнил золоченую табличку на фасаде богатого дома — он видел ее в тот день, когда пришел узнать дату покупки замка. Нотариус был молод, лет тридцати, не больше. Если повезет, он еще работает.
86 
