Особенно,... 
69 
– Ну же, давай, давай! – привстал он с шезлонга, видя, как на плазменной панели, повешенной между пальмами, бело-синие прорываются к воротам. – Ну, давай… Бей!.. Мазила!!! – Испанец рухнул обратно на шезлонг, пнул невольницу ногой: – Пошла вон, надоела!
Одним из немногих изобретений, которые нравились выходцу из далекой Байонны, были телевизоры и футбольные трансляции. Но вот беда – старые и новые удовольствия никак не совмещались. Разве можно спокойно предаваться мирным утехам, когда «Зенит» уже в который раз безнадежно проигрывает?
– Пошла отсюда! – рыкнул Испанец, схватил бокал и жахнул им о мраморный пол: – И убери здесь! Осколками весь пол завален.
Однажды колдун не удержался и вытянул-таки «Зенит» в чемпионы страны, аккуратно насылая порчу по очереди на каждую команду-соперника. Но в дальнейшем такое развлечение показалось ему скучным. Он хотел, чтобы питерские футболисты выигрывали сами. Между тем, они почему-то не разделяли его желаний. Испанцу хотелось прямо сейчас, не сходя с этого места, испепелить всех футболистов одной шаровой молнией – но кто тогда станет играть за его команду?
– Подлые шакалы! – выругался он, попытался встать, но вовремя вспомнил про разбросанные на полу стекла и снова откинулся на подголовник шезлонга. – Ну, смотрите у меня, – пробубнил себе под нос колдун. – Если не забьете хотя бы два мяча – сделаю вам в команде два инфаркта. На кого выпадет, по жребию.
Внезапно несколько раз громко факнула сирена сигнализации, после чего в углах помещения тревожно замигали синие лампочки. Испанец выругался: вот не нашлось какому-нибудь бомжу другого времени к нему во двор забраться. Под кустиком, видно, захотелось переночевать. Или окна открытые поискать. Ладно, охрана разберется – зря, что ли, он «Скифу» каждый месяц за двух бездельников у входа платит? Им вроде даже пистолет один на всех выдан. Тем более, что сине-белые, словно расслышав далекую угрозу, перехватили мяч и дружно ринулись в атаку.
– Ну, давайте, давайте, паршивцы! – привстал на шезлонге Испанец.
Со стороны черного хода послышался истошный вопль невольницы, перешедший в булькающее хрипение. Это было уже серьезно. Правда, импульса освобождения жизненной энергии колдун не ощутил – значит, горла Ире никто не рвал, просто сознание потеряла.
– Проклятые охранники… – Испанец покосился на «тигровую лапу», лежащую у стеночки декоративного пруда, снова на экран, опять на лапу. Зенитовцы отчаянно атаковали, привлекая к себе внимание, не давая нагнуться за оружием. Двое защитников кинулись бело-синим навстречу, нападающий дал пас на другой край поля, там мяч аккуратно принял еще зенитовец, вышел один на один с вратарем… Почти за самой спиной послышались тяжелые шаги, и Испанец, громко выругавшись, скатился с шезлонга, схватил «тигровую лапу» и выпрямился во весь рост:
– Ну, кто тут еще? – Покачал он древним китайским оружием, которое представляло собой три толстых стальных прута, остро отточенных, сваренных у основания, согнутых под прямым углом и разведенных на два пальца друг от друга. Садовник называл «лапу» «тяпкой» и ковырялся боевым оружием в земле, да и сам колдун под настроение иногда рыхлил ею землю под цветами или вяло растущими пальмами. И все же Испанец был уверен, что при необходимости без труда снесет этой «тяпкой» половину черепа какому-нибудь грабителю или вырвет пару ребер залетному рэкетиру.
Однако к нему пожаловали не те и не другие – обостренное обоняние колдуна ощутило смрад разлагающейся плоти, запах затхлости и вечной сырости. А уже затем он увидел выбредающего из-за кокосовой пальмы гостя. Вытекшие глаза, лохмотья кожи на лице и плечах, похожие на струпья клочья подсохших за время пути гнилых тряпок. Мертвец ничего не говорил, не спрашивал. Он просто тупо наступал на хозяина особняка, чуть повернув и наклонив голову, словно отыскивал его на слух.
– Давненько я не встречал таких тварей, – вздохнул Испанец. – Кто же тебя породил в этом тихом городке?
Мертвец попытался дотянуться колдуну до лица. Тот снисходительно усмехнулся, а потом прошел «тигровой лапой» гостю вдоль живота. Стальные когти впились в податливую плоть и вырвали крупный кусок склизкого мяса. Гость замычал, принялся тыкать вперед кулаками. Колдун чуть сдвинулся в сторону и снова взмахнул своим оружием, вырывая еще клок мертвечины. Боли его противник, естественно, не чувствовал, но это ничего не меняло: с оторванными руками и ногами он все равно много не навоюет.
69 
