ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  110  

— Ну-ну, — радостно согласился Капитон, обвязывая веревкой его запястье. — Узнаем.

Вскоре веревка подняла стиснувшего зубы боярина на воздух.

После предыдущей дыбы суставы его ослабли и сами вывернулись наружу. Беззащитное обнаженное тело повисло, готовое принять на себя удары кнута.

— Ну что ж, боярин, — предупредил его Зализа. — Тогда придется устроить тебе свидание с одним из чародеев. Капитон, тащи.

Тать ушел и спустя несколько минут вернулся с заспанным хиппи, в длинных волосах которого запуталась прелая солома и поставил его перед собой.

— Правду ли, ты сказывал, чародей, — положил опричник перед собой допросные листы, — что боярин Волошин сговорил вас колдовством заманить на Неву иноземных воинов, дабы скинуть государя Ивана Васильевича с царского стола, и голодом его со свету изжить?

— Д-да, — ссутулившись, как старый дед, кивнул, словно поднырнул под некое препятствие полонянин.

— Тот ли это боярин Волошин, что видел ты в разговоре с иными чародеями? — указал на висящего на дыбе Харитона Зализа.

Хиппи оглянулся, нервно шарахнулся от увиденного зрелища и с готовностью мелко закивал:

— Он.

— Что скажешь боярин? — спросил со своего угла воевода Кошкин.

— Лжет, паскуда, — злобно выплюнул из себя Харитон.

— Сейчас узнаем, — кивнул Капитону опричник. Тать подкрался к хиппи сзади, ловко захлестнул петлей его руки и потянул свободный конец веревки.

— Эй, что вы делаете? Зачем? — заметался иноземец, но веревка оставляла ему все меньше и меньше места для беспорядочных рывков. — Я же сказал… Я сказал все, что вы хотели! Отпустите меня… Отпустите!!!

Капитон оторвал ему ноги от земли, оставив около сажени свободного пространства, и потом дружелюбно хлопнул мозолистой ладонью по копчику.

— А-а! — руки чародея вывернулись в суставах, и на лице мгновенно выступили крупные капли пота. — Ру-уки-и!

— Мы хотим знать, иноземец, — четко и раздельно произнес Зализа. — Правду ли ты говорил о задуманной Волошиным крамоле, или это был бесчестный навет?

— Ну, — взялся за свой привычный инструмент Капитон. — Доносчику первый кнут?

Воевода кивнул. Кнут звонко выщелкнулся в воздух и обвил тощее тело чародея. Тот коротко вскрикнул на истошной ноте, и обмяк.

— Умер? — вскочил из-за стола опричник.

— Жив, Семен Прокофьевич, — приоткрыл ему глаза палач. — Сейчас, освежим.

Он подтащил на середину комнаты бадью, зачерпнул воды и плеснул хиппи в лицо. Тот дернулся, приподнял голову, обвел всех мутным взглядом и внезапно отчаянно задергался на веревке, брыкаясь ногами:

— Не-ет!!! — вывернутые руки хрустнули, и он обмяк снова.

— Нашел доносчика, — хрипло захохотал со своей стороны боярин Волошин.

— Ну что там, Капитон? — рявкнул воевода. Палач суетился возле хлипкого чародея и после долгих усилий привел его в чувство — но стоило кнуту взвиться в воздух, как иноземец немедленно снова обмяк. Следствие необратимо превращалось в глумление над правосудием: чтобы продолжить расспрос Харитона Волошина, требовалось убедиться, что донос на него правдив — а доносчик не поддается допросу с пристрастием, лишаясь разума от одного вида капитоновского кнута.

— Оставь его, — сдался, наконец, воевода и поднялся со своего стула. — Как поступим, Семен Прокофьевич? Второй доносчик насмерть угорел, его честность тоже не проверить. А допросные листы что? Бумага. Правду свою человечек делом должен подтвердить, на дыбе от нее не отказаться. Сейчас я боярину Харитону больше верю, он в прошлый раз противу своей честности за весь вечер на дыбе слова не сказал. Такую силу только истинная правда дать может.

— Правда… — задумчиво повторил Зализа. — А кто еще ее знать может, Павел Тимофеевич?

— Челядь в усадьбе знать может, — задумчиво пробормотал воевода. — Среди нее сыск свести надобно. Жена его может знать. Дочку также допросить надобно.

— Нет! — дернулся на веревке Харитон Волошин. — Алевтину не трожьте! Не знает она ничего!

— Чего не знает? — моментально встрепенулся Кошкин и пнул кулаком подьячего в спину: пиши. — О чем она рассказать может?

— Ни о чем! — застонал на дыбе боярин, словно вместо кнута его подвергли еще более страшной пытке. — Не знает она ни о каких крамолах.

— Ты боярин, коли сказывать начал, так продолжай, на половине не останавливайся, — посоветовал воевода.

  110