ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>




  113  

Знакомой, многократно хоженой тропой опричник выехал к засеке и издалека, по запаху, понял кто стоит сегодня в наряде.

— Здравствуй, Василий, — кивнул он черносотенцу, жарившему над костром поджарого дикого селезня. — Все птиц стреляешь?

— Так лоси в здешних камышах не бегают, — развел засечник руками. — Придется тебе, Семен, али птицей потчеваться, али просто беседой.

— Беседой, — сделал выбор Зализа, спрыгнул с коня и оглянулся на своего стрельца: — Нислав, овса лошадям в торбы насыпь, но не расседлывай. Скоро дальше тронемся.

— Беседой, так беседой, — не стал спорить Дворкин. — Мне же больше достанется.

— Ты с кем в наряде?

— С Емельяном, сыном боярина Пушкина, — усмехнулся Василий. — Слышишь треск? Это он со своими смердами по кустам лазит, рубежи сторожит. Все кмети лет по шестнадцати, играются. Боярин сам не ездит. Их решил посылать, опыта набираться. Может, и правильно. Не в походе же учиться, коли государь позовет?

— На воде спокойно?

— Ни одной лодочки.

— Постой, — спохватился Зализа. — Так ты только с кметями? Ни Осипа, ни Агария с тобой нет?

— Нет больше Агария, Семен, — выпрямился засечник, снял толстый подшлемник и осенил себя крестом. — Сыновья его сказывают, со временем не рассчитал, после полуночи в баню пошел. Утром его уже холодного нашли. Банник, наверное, запарил.

— Жалко деда… — перекрестился Зализа и подумал о том, что случись такое месяц назад: была бы полная беда. С тремя засечниками порубежную службу он бы не вытянул ни за что. А теперь — просто деда жаль. Хороший был человек.

— Поеду я, — кивнул опричник. — У вас порядок, и ладно. А на Неве, сказывали, мужик поселился чужой. Третью неделю добраться не могу, посмотреть. Птицы много не ешь: растолстеешь, в куяк не влезешь.

— Ништо, — рассмеялся в ответ Дворкин. — Он безразмерный.

* * *

В деревеньке Кельмимаа запустения не чувствовалось. Не зияли дыры в провалившихся кровлях, не покосилась простенькая изгородь в две слеги, не шумела высокая крапива над старыми фундаментами. Скорее наоборот: в воздухе витали запахи свежих пирогов, недавно протопленной печи; торопливо чавкали с довольным похрюкиванием поросята.

— Вот так, — покачал головой Зализа. — Хоть и зовут чухонцы это место Землей Мертвых, а здесь постоянно хоть кто-нибудь, да живет…

Взгляд его упал на дом и речь оборвалась на полуслове: в стенах крайнего дома сверкали огромные стеклянные окна, чуть не в локоть шириной и высотой. Не слюдяные пластины, как в светлице у купца Баженова, а действительно стеклянные, прозрачные — как привезенные из Германии драгоценные кубки, но только совершенно без цвета.

Нислава, как ни странно, зрелище это оставило совершенно безразличным. Он подъехал к самому дому, наклонился вперед и бесцеремонно постучал в драгоценное стекло:

— Эй, хозяева, есть кто живой?

— Здесь я, — со стороны наволока поднимался на холм детина такого размера, что и вовсе казалось невероятным. Ростом выше даже Нислава, он не снизу вверх, а ровно смотрел на сидящего верхом опричника, а в плечах его помещалась если не косая, то обычная сажень точно. Впрочем, на Зализу великан внимания не обращал, с изумлением оглядывая новоявленного стрельца.

— Зовут-то тебя как? — поинтересовался гигант.

— Станислав Погожий.

— А меня Никита Хомяк, — великан протянул руку, и оба чужеземца обменялись странным приветствием: сомкнули ладони и ненадолго сжали пальцы.

— Здесь, значит, осел?

— А к чему бродить? Родина моя здесь, дом здесь. Куда я отсюда подамся?

— А я в Еглизях поселился, здесь неподалеку. Если спросить Матрену Трофимову, то ее дом каждый укажет.

— Ты, кхм, — прочистил рот кашлем Зализа. — Ты откуда здесь взялся?

— Всегда здесь жил.

— Что-то я тебя не помню.

— Так и я вас тоже, — пожал плечами Хомяк.

— Это пограничник местный, — предостерег собрата по несчастью Погожин. — За порядком следит, паспортным режимом, лазутчиков ловит. За все, в общем, отвечает.

— Так мне бояться нечего, — положил великан руку на торчащий из-за пояса топор. — Я человек честный.

— Тягло государево платишь?

— Это еще что? — перекосился от странного слова Хомяк.

— Всяк на земле государевой живущий, тягло платить обязан. Каждую седьмую пойманную рыбу, седьмой короб ржи, седьмого поросенка, седьмую кадушку грибов царю отдавать должен.

  113