113 
Король повернулся было, чтобы выйти из комнаты, но, словно спохватившись, ударил себя по лбу:
– Чуть не забыл! Принеси-ка письменные принадлежности, Робби. Прибыла делегация каких-то шотландских идиотов, которые просят нашей королевской аудиенции.
Барнелл вздохнул, потом улыбнулся.
– Да, сир. Одну минуту, сир.
Чантри-Холл, Корнуолл
Роланд и Дария застыли у северной стены Чантри-Холла, глядя на холмы, усеянные белыми пятнами сотен пасущихся там овец. Стояло начало января, но воздух был скорее бодрящим, чем морозным, а небо – голубым и чистым.
– Эта картина согревает сердце. – Роланд махнул рукой в сторону овец.
– И придает воздуху особый запах, – улыбнулась его жена, плотнее запахиваясь в теплый плащ.
Роланд притянул ее к себе, поцеловал в висок, затем указал на восток, куда ускакал посланник короля, Флорин, который провел ночь в замке и осушил не один кубок вина.
– Интересно, что скажет Эдуард, когда получит мое послание.
Дария рассмеялась.
– Только бы Флорин привез его в целости и сохранности. Муженек, твой ответ королю написан в дерзком стиле Денвольда.
– Ха! Денвольду здорово досталось от короля за то, что он не рассказал ему всей правды о наших графах, плел всякую чушь и вообще сделал из себя шута почище Круки.
– Так сказала Филиппа, а не Денвольд.
– Насколько я припоминаю, он отстегал ее за это по заднице. Ты думаешь, король написал также и Грелему с Кассией?
– Мы узнаем, когда они приедут сюда в следующий раз.
– Как ты себя чувствуешь, милая? Наш ребенок не слишком досаждает тебе? – Он притянул ее к себе и легонько погладил по округлившемуся животу.
– Все хорошо. Мы оба проголодались. Роланд с сожалением посмотрел на нее.
– Если бы ты еще несколько месяцев назад сказала мне, что голодна, я бы перекинул тебя через плечо и отнес на наше западное пастбище, где любил бы среди роз и колокольчиков. Но теперь я должен воздерживаться и играть роль страстотерпца. Это трудно, Дария, потому что я молод, горяч и полон…
Она надрала ему уши и дернула за нос, а потом принялась целовать.
– Здесь нет роз, Роланд, но в лесу полно еловых шишек. Что ты на это скажешь? Или по-прежнему будешь ныть и жаловаться?
– А я-то думал, что один страдаю от постоянного желания, – обронил он, поднимая ее над деревянными мостками. – Нет, Дария, ты будешь лежать не в лесу, а в мягкой постели, красиво раскинувшись, а я буду любоваться тобой и плакать от избытка чувств.
– Ты становишься поэтом, Роланд. Пожалуй, я попрошу Элис приготовить ее чудесное вино для обуздания твоей похоти.
Он посмотрел на нее с такой любовью, что Дария оставила все попытки шутить над ним и сжала его в объятиях.
– С тобой жизнь прекрасна, Роланд. Я хочу, чтобы она никогда не кончалась.
– А как же вонючие овцы, чей запах доносит нам ветер?
– Даже они мне нравятся. Пойдем, мой господин, и покажи, на что ты способен.
– Что ж, тогда поспешим. – И он повел ее в большой зал.
113 
