45 
— Какой сегодня день? — прошептала девушка и заметила, как он сжался.
— Ты спала не больше часа.
— Как странно, — промямлила Касси и попыталась приподняться на локтях, но, сообразив, что совершенно обнажена, снова уткнулась лицом в подушку. — Испанский фрегат не появлялся?
— Нет.
— У меня останутся шрамы на спине? Граф улыбнулся столь запоздалому проявлению тщеславия.
— Нет. Немного будет саднить, вот и все.
— Вы никому не скажете, милорд?
— Не волнуйся, — сухо произнес он. Говоря по правде, команда, наверное, подняла бы мятеж, узнав, что он наделал!
Энтони неожиданно вздрогнул при виде одинокой слезы, катившейся у нее по щеке.
— Кассандра, — неуверенно начал он. Но девушка нетерпеливо смахнула прозрачную каплю.
— Простите, — выдавила она. — Это все из-за опия. Ничего не могу с собой поделать. Лучше бы вам уйти.
— Нет.
Глаза графа яростно полыхнули, и девушка невольно съежилась.
— Не сердитесь. Извините, что опозорила вас. Энтони шумно отодвинул стул и встал, поняв, что ей, должно быть, больно, но гордость мешает признаться.
— Лежи спокойно! Дело вовсе не в том, опозорила ты меня или нет! Не шевелись, я сейчас дам тебе еще опия.
Энтони трясущимися руками налил еще несколько капель в большой бокал с вином. Пожалуй, это гораздо больше, чем ей необходимо, но ему нужно как-то заглушить собственные угрызения совести и боль Касси. Он поднес бокал к ее губам:
— Выпей.
По подбородку девушки полилась струйка вина, и он вытер ее. Касси действительно находилась под влиянием наркотика. Энтони понял это, когда она неуклюже перевернулась на бок, не обращая внимания на обнажившуюся грудь. Веки, казалось, отяжелели, щеки раскраснелись.
— Ужасно неудобно лежать на животе, — сообщила она.
— Ты совершенно права.
— Я чувствую себя как-то странно, словно покинула свое тело.., а язык не хочет ворочаться. Граф снова уселся и скрестил руки на груди.
— Ты пьяна, Кассандра, — спокойно объяснил он.
— А знаете, такое со мной впервые, — размышляла она вслух, пытаясь удержать взгляд на его лице, и задумчиво добавила:
— И никто меня в жизни пальцем не тронул.
— Я не хотел наказывать тебя, просто ты не оставила мне выбора.
— Верно, — протянула девушка. — Вы поступили справедливо.
И, вздохнув, прошептала так неразборчиво, что граф едва расслышал:
— Но вы сделали со мной и другое.., вынудили испытать те ощущения, которых я вовсе не хотела. В этом случае выбор был, только вы не пожелали его заметить.
И прежде чем граф успел собраться с мыслями, Касси объявила:
— Похоже, ваш опий подействовал. Мне уже не больно.
— Я рад, — тихо отозвался граф.
Касси закрыла глаза и поудобнее улеглась на подушке. Энтони наклонился и пригладил ее растрепанные волосы. Дыхание девушки снова стало ровным. Она заснула.
Граф поднялся и, укрыв ее получше, снова устроился в кресле.
Глава 11
Дверь каюты широко распахнулась, и Касси поспешно отпрянула, прижимая к груди атласную сорочку. Граф, как всегда спокойный и уверенный, ступил через порог, и каюта сразу показалась маленькой и тесной.
— Могли бы по крайней мере постучать, — набросилась она на него.
— Е una belissima giornata, cara.
— Мне все равно, какая нынче погода, милорд! Вы не имеете права врываться без предупреждения!
Но Энтони, не обращая внимания на крики, пристально всмотрелся в Касси. Лицо разгневанное, но не похоже, что ей больно.., просто, как всегда, неловко из-за его неожиданного появления.
Он улыбнулся, довольный ее язвительными выпадами. Последние полтора дня она была слишком сдержанной, правда, вино с опием немного затуманило ее рассудок и сделало более уживчивой.
— Кажется, — весело заметил он, закрыв за собой дверь, — твой прежний нрав ничуть не пострадал. Я пришел помочь тебе одеться. Мы в Гибралтарском проливе, и, к счастью, подул западный ветер — весьма необычное летом явление.
Касси мгновенно забыла обиды и то обстоятельство, что на ней лишь нижние юбки, а грудь обнажена.
— Геркулесовы столпы, — выдохнула она, взволнованно сверкая глазами.
— Вижу, ты хорошо усвоила уроки истории. Какими обширными знаниями ты обладаешь, Кассандра, подумать только!
— У меня достаточно знаний, чтобы понять: вы, милорд, — надменный, наглый осел! Ну а теперь, если вы прекратите нести вздор и удалитесь, я оденусь.
45 
