57 
– Что тут творится? Чему вы так обрадовались?
Но Молли только головой покачала:
– Мы поедем встречать Луи в аэропорт?
Мейсон задумчиво нахмурился:
– Пожалуй, стоит взять с собой судью Ханта. Такой поворот застанет ублюдка врасплох. Посмотрим, как он будет выворачиваться.
– Отличная мысль, мистер Лорд, – согласился Рамзи. – Мне много нужно сказать мистеру Сантере. Когда я зол, тотчас впадаю в прокурорско-обвинительный тон, перед которым мало кто может устоять.
– Кстати, волосы у моей дочери ужасные, – внезапно объявил Мейсон. – Она настоящая растрепа. Вся в бабку.
Чаша терпения Рамзи переполнилась. Он шагнул к Лорду:
– Почему вы не скажете Молли, как рады видеть ее после долгой разлуки? Почему не похвалите за мужество и сообразительность? Почему не признаете, что вам чертовски повезло с дочерью?
Вместо ответа Мейсон Лорд повернулся и направился к порогу. Рамзи понял, что зашел слишком далеко. Мейсон просто осатанел и в таком состоянии готов на все.
Но тут Лорд обернулся, и Рамзи догадался, что его злоба направлена отнюдь не на бестактного гостя.
– Вряд ли вы получите большое удовольствие, в, постели с моей доченькой, – отчеканил он. – Недаром Луи называл ее дохлой рыбой! Фригидна, как мертвец.
Разумеется, мне пришлось его хорошенько отделать за эти слова, но, к сожалению, это чистая правда.
Молли, казалось, пропустила эти оскорбления мимо ушей.
– Оказывается, бедняжка Луи у нас сексуальный гигант? – смешливо протянула она. – Кстати, па, я страшно рада, что не подцепила от него какую-нибудь дурную болезнь.
Он чуть замешкался, но, видимо, тут же взял себя в руки и исчез.
– Ну и сладкая вы парочка, – выдохнул Рамзи. – Послушайте, Молли, вы уже взрослая. И вам, должно быть, очень больно, когда он пытается вас достать. Но постарайтесь не обращать внимания. Пусть тешится. На свете есть вещи поважнее, а самая главная уже перед нами.
– Мама, почему дедушка сердится?
На пороге появилась Эмма. Длинные волосы спутаны, ночная рубашка с розовыми бантиками доходит до пола. К груди прижато пианино.
«Ей нужна кукла», – решил Рамзи.
– Твой дедушка вовсе не сердится, Эм. Просто уже поздно, и он устал. Старые люди часто выходят из себя, когда утомляются.
– Черт, ну и врушка.
– Помолчите! Видишь ли, Эм, Рамзи никак не научится шутить, и я как раз собиралась дать ему урок, а ты мешаешь. Немедленно в постель. Я уложу тебя.
– И я с вами – Рамзи подошел к Эмме и подхватил ее на руки. – Это пианино весит целую тонну, Эм. Придется снять одну октаву.
Девочка отстранилась и пристально посмотрела на него.
– У тебя смешно получилось, Рамзи, не так, как у мамы, но все равно смешно. Она уже давала тебе уроки?
– Спасибо, Эм. Нет, еще не успела. Это я сам придумал.
Он отдал пианино Молли. Эмма прижалась к нему и, положив головку ему на плечо, сунула в рот палец.
Кровать в спальне была поистине необъятной. По-видимому, это старая комната Молли. Никаких оборочек и рюшечек. Одна стена уставлена книжными полками, забитыми книгами в твердых и мягких переплетах. Другая увешана десятками снимков. Многие в рамках, большинство аккуратно подвешены на пробковых подложках.
– Это мама снимала, – объявила Эмма, едва Рамзи положил ее в постель. – Когда была молодая.
– Понятно, – кивнул он, целуя Эмму в лоб, и откинул с ее лица волосы. – Ну а теперь пора спать, Эмма.
И ни о чем не волнуйся, хорошо?
– Ты ведь не уедешь, Рамзи?
Да, он согласился с доводами Молли, но что, если все-таки придется? Мало ли какие обстоятельства могут возникнуть.
– Боишься сказать правду, Рамзи? – прошептала девочка. – Ничего, я привыкла. Все лгут. Кроме мамы, конечно.
– Неужели?
– Честное слово. Мама, ты скоро придешь?
– Да, родная, вот только поговорю с Рамзи. У нас еще много дел.
Она выключила свет, но оставила дверь приоткрытой, так, чтобы в комнату проникало мягкое сияние трех ламп от Тиффани, украшавших коридор.
– Эмма, обещаю, что уеду только в том случае, если что-то произойдет, и тогда первой скажу тебе об этом.
Девочка ничего не ответила.
– Если ей снова приснится кошмар, мы услышим, – тихо объяснила Молли, входя в комнату Рамзи.
– Ну а сейчас, – начал он, – наметим первоочередные задачи.
– Задать Луи перцу.
– Это ясно, а что потом?
– Не знаю, Рамзи, – вздохнула она. – Столько всего навалилось сразу.
57 
