61 
– Разумеется, я знаю силу своих угроз, Рамзи, – согласился Мейсон. – Однако если их не подкрепить делом, вряд ли кто-нибудь станет меня бояться, особенно если пронюхают о моей неуместной снисходительности. Посчитают, будто я постарел, а зубы сточились.
Но я разрешаю вам поговорить с Луи. Может быть, вы сумеете что-то выведать у негодяя.
Рамзи кивнул и обратился к Молли:
– Умираю от жажды! Не выпить ли нам лимонада?
– С удовольствием, а потом мне нужно позвонить.
* * *
Доктор Элинор Лу, высокая китаянка лет тридцати пяти, с загипсованной до колена ногой неуклюже поднялась навстречу новым пациентам. Молли узнала ее имя от педиатра Эммы и ужасно волновалась, как примет девочка незнакомого врача. Она даже скрестила пальцы на счастье, когда все перезнакомились и доктор Лу обратилась к девочке.
– Можно я сяду, Эмма? – улыбнулась она. – Видишь ли, гипс страшно тяжелый, и ходить пока трудно.
Слава Богу, хоть болит уже не так сильно. Я сломала ногу, когда каталась на лыжах. Представляешь себе картину: я лечу кувырком с двенадцатифутового обрыва!
Все, кто это видел, утверждали, что падала я, как подстреленная пташка. Ты, наверное, еще не ходишь на лыжах?
– Мама умеет, а я только учусь.
Девочка так и не двинулась с места и по-прежнему держалась за руки Молли и Рамзи.
– Ты взяла три урока, мышка, – заметила Молли. – Вот увидишь, еще научишься. Может, тебе повезет и не свалишься с обрыва, но всякое бывает Помнишь, как я ушибла колено?
– Да, мама. Тебе пришлось ходить на физиотерапию.
– Мне тоже, – вздохнула доктор Лу. – Я вновь встану на лыжи, но года через полтора. Такая жалость!
Эмма, а почему ты там стоишь? Проходи, садись рядом Эмма, не отвечая, стиснула пальцы Рамзи. Тот мгновенно поспешил на выручку.
– Доктор Лу, – весело предложил он, – что, если Эмма посидит у меня на коленях? Хотя бы первое время?
– Разумеется Мне говорили, что ты ужасно сообразительная и находчивая девочка, Эмма. Мама рассказывала, как ты убежала от этого нехорошего человека.
Правда, что ты сама придумала, как от него избавиться?
Малышка застыла и, казалось, даже не дышала. Но Рамзи вынудил себя оставаться спокойным, хотя предполагал, что психоаналигик для начала поговорит на какие-то нейтральные темы и не станет рубить сплеча.
– Интересно, как тебе это удалось? – настаивала доктор Лу.
Эмма непроизвольно облизнула губы – первое движение, которое она сделала за все это время. Рамзи так хотелось притянуть ее к себе, обнять, защитить, но разве этим залечишь душевную рану, кровоточащую и глубокую?
Он беспомощно уставился на Молли, но и у нее лицо стало бледным и напряженным. Она безуспешно пыталась сделать вид, будто ничего не происходит, но кулаки были судорожно сжаты.
– Я все думала и думала, – тихо призналась Эмма.
Рамзи словно с размаху ударили в живот. Он поморщился, удивляясь тому, что кто-то вообще расслышал этот беззвучный шепот.
Доктор Лу терпеливо ждала, но Эмма ничего больше не сказала.
– Ты придумала очень хитрый план, – похвалила наконец доктор. – И долго ты над ним размышляла?
– Целый день. Только не знала, как распутать руки, но он забыл меня связать. И вскоре вышел покурить.
– А ты что в это время делала?
Эмма так крепко прижалась к Рамзи, что тот уже подумывал вмешаться и открыл было рот, но девочка снова произнесла все тем же едва слышным голоском:
– Я поскорее спрыгнула с кровати, потому что она была ужасно грязная. И хотела сразу выскочить в окно, но поняла, что он тотчас обо всем догадается. Поэтому сунула подушку под одеяло и только потом вылезла из окошка. Оно было над раковиной. Я боялась, что упаду, но не упала.
– Так и сбежала босая?
– Нет, я знала, что придется долго идти, и захватила кроссовки. Но надела их после того, как оказалась на земле.
– Ты больно ушиблась, когда прыгала?
– Да, но даже не вскрикнула, – гордо объявила Эмма, – иначе он услышал бы и поймал меня.
– Он очень много пил?
– Там стояли четыре пустые бутылки. Мне все равно нечего было делать, так что я успела их пересчитать.
Такие огромные!
– И за сколько дней он их выпил?
– За пять.
– Именно столько тебе пришлось ждать, прежде чем удалось скрыться?
– Да, – чуть громче подтвердила Эмма.
– Когда же именно он пил из этих бутылок? Днем или ночью?
Громкий пронзительный вой вонзился, будто клинок, в сердце Рамзи. Девочка дрожала, задыхалась, из груди рвались ужасные, не поддающиеся описанию звуки.
61 
