62 
— А божий суд вас устроит? — осторожно спросил голова.
— Конечно! — запальчиво согласилась девушка. Уж боги-то точно знают, кто прав, а кто виноват!
Жар трагично хлопнул ладонью по лбу. Местных обычаев он не знал, но жизненный опыт подсказывал ему, что если с судьей еще как-то можно договориться, то богов куском сала и десятком яиц не задобришь — у них свои прихоти.
Вид у головы стал подозрительно довольный. Он обернулся к скалящимся весчанам и скомандовал:
— Выводи телегу!
Приободрившийся «скотокрад» первым кинулся исполнять приказ. Из общинного амбара торопко выкатили старую, рассохшуюся и жалобно скрипящую телегу — хуже Рыска только в Приболотье видела. Запрягли в нее (без тщания, только хомут накинули) Милку и погнали в гору, прямо по цветущему разнотравью. Голова поманил озадаченных гостей следом, да еще половина весчан за ними увязалась. Остальные толпой повалили вправо, вдоль подножия холма.
— А куда это мы?
— Щас увидите…
С другой стороны гора оказалась еще круче, почти обрыв. Далеко внизу, почти у самого подножия, выступали из реденького утреннего тумана две каменные глыбы — левая пониже и покруглее, правая острая и высокая. На ней сидела сорока, любовно перебирая по перышку развернутое крыло.
— Вот, — гордо показал на каменюки голова. — Слева Хольга, справа — Саший.
— И как же они нас судить будут? — не понял Жар.
— А очень просто! — Мужик махнул рукой, и весчане принялись выпрягать из телеги корову. — Сейчас оглобли снимем, посадим в телегу кого-нибудь из вас и с горки пустим. Если меж камней впишетесь — невинны.
— А почему нас, а не его?! — возмущенно перебил Жар.
— Вы истцы, а он ответчик, — пояснил голова. — Это ж вам божий суд нужен. Так что выбирайте промеж собой, кто в телегу ляжет. Если Хольга его приголубит, значит, не совсем уж конченый был человек, ответчик его простить и за свой счет похоронить должен. Ну а если Саший — прям как есть ракам бросим.
Альк задумчиво прикинул ширину прохода.
— А если вообще мимо проскочит?
— Не проскочит, — уверенно возразил голова. — Дорога накатанная.
— Многих спустили?
— Случалось, — неопределенно ответил мужик.
— И что, все злодеи так с одного удара об камень и помирали? — дрогнувшим голосом уточнил Жар.
— Не все, — зловеще возразил голова. — Не все с одного то есть.
Вор только сейчас заметил, что большинство весчан прихватили вилы с собой.
— А может, ну его, этот божий суд? — шепнул он, наклоняясь к Рыске. — Коровы — дело наживное…
Девушка, тоже не ожидавшая такого поворота событий, готова была с ним согласиться, но тут вмешался Альк, уверенно заявивший:
— Не трусьте, с телегой я как-нибудь разберусь.
Рыска восхищенно уставилась на саврянина. Даже Жар скрепя сердце вынужден был признать, что мужества Альку не занимать.
Корову с волочащимися за хомутом оглоблями отвели в сторону. Милка безмятежно принялась щипать душистую траву, не обращая внимания ни на новых, ни на старых хозяев.
— Ну кто из вас себя на божий суд отдает? — торжественно спросил голова, обрывая совещание истцов.
Альк горделиво вскинул голову. Два мужика покрепче уже протянули к нему руки с веревками, но тут саврянин обернулся и уверенно ткнул пальцем в Жара:
— Он.
— Хороший выбор, — одобрил голова. — Кто громче всех кричал, тот пусть и ответ держит!
Против белокосого, впрочем, он бы тоже не возражал, а вот девчонку жалко — ишь побледнела, рванулась к дружку, да саврянин ловко перехватил ее за локти, стянул их за спиной.
Вор так растерялся, что безропотно позволил усадить себя в телегу, затрепыхавшись, только когда его запястья стали обкручивать веревками и привязывать к обрешетке по разным сторонам телеги.
— Эй, так нечестно! — возопил он, но мужики были сильны и суровы.
— Божий суд нечестным быть не может, — нравоучительно заметил Альк, поудобнее, одной рукой перехватывая отбивающуюся Рыску вокруг груди, а свободной ладонью зажимая девушке рот. Весчане неприязненно косились на саврянина: ну погоди, голубчик, если с твоим дружком неладно выйдет, мы с тобой тоже разберемся, еще похлеще. Но вступаться за девушку никто не собирался — мало ли какие у белокосого на нее права, может, это его жена или сестра.
Разобравшись с веревками, мужики обошли телегу, подперли ее плечами и вопросительно покосились на голову.
62 
