Особенно,... 
128 
Кей щебетала и ластилась ко мне, как кошка, нализавшаяся валерьянки. Я не препятствовал ей выражать свои "супружеские" чувства, понимая, что таким образом она маскирует нервозность: каким бы асом разведки ты ни был, а выход на задание всегда событие неординарное, способствующее лихорадочной работе железы, вырабатывающей адреналин.
– Может, сходим на экскурсию в замок Иф? – спросила Кей, когда мы дефилировали по набережной. – Я с детства мечтала увидеть остров и камеру, где был заточен Эдмон Дантес.
По правилам конспирации мы должны бы-ли несколько часов слоняться по Марселю, чтобы не притащить на встречу с мусульманами "хвост". Правда, на этот раз им обязаны были заняться "торпеды" Зигги – если, конечно, неизвестный противник снова напал на наш след. Перед выходом в город я не менее часа вбивал в голову Зигфриду простую, как дважды два – четыре, истину: топтунов брать живыми! Только живыми! В противном случае я обещал обрушить на головы "торпед" все мыслимые и немыслимые кары.
– Если мы провалим задание и нас заметут, как бобиков, у тебя будет возможность не только увидеть камеру графа Монте-Кристо, но и на своей шкуре по достоинству оценить все ее прелести. Конечно, нас не посадят в замок острова Иф, там ведь теперь музей, но, поверь моему опыту, все тюрьмы похожи друг на друга словно близнецы. Если не архитектурой, то по крайней мере внутренним содержанием – точно.
– Я устала… – вдруг пожаловалась Кей.
– Я тоже. Мы и впрямь не созданы для супружеской жизни. – Я притворился непонятливым.
– Перестань! Я не об этом.
– А-а… – Я неопределенно пожал плечами.
– Чего мы ждем? И вообще – какого черта нас, опытных ликвидаторов, низвели до положения полицейских филеров?!
– Захотелось пострелять? Сходи в тир. Дешево и сердито. А если без шуток, так сиди, детка, потихоньку и радуйся в платочек.
– Чему радоваться? Тому, что мы скоро заржавеем?
– Ты когда в последний раз была на курорте?
– Ну… – Она замялась. – Года два… может, три назад…
– То-то. А тут такая возможность провалять ваньку месяца три-четыре на самых шикарных пляжах Лазурного берега, о которых ты, в отличие от вонючей камеры Дантеса, даже мечтать не смела в своем занюханном Муходранске. Купайся, загорай, пей коктейли… в общем, балдей до опупения. За все заплачено, девочка. Это тебе не путевка от профсоюза. А чтобы не заржаветь, бегай кроссы и терзай тренажеры. Убедил?
– Не очень…– буркнула она.
– Ну, если ты потеряла форму, то я попрошу командование от операции тебя отстранить.
– Нет!
– Тогда не морочь мне Божий дар и нацепи свою фирменную улыбку – на нас начали обращать внимание. Здесь не принято ходить с постными рожами.
– Да, милый… – Кей преобразилась мгновенно; теперь она сияла, как новый пятак.
– Другой компот. Только не переборщи. Иначе начнут спрашивать адрес клиники, где делают такие прекрасные фарфоровые зубы.
– Пошел ты!.. – вызверилась наконец Кей, при этом ухитрившись сохранить на лице кроткое ангельское выражение.
– Лед тронулся, господа присяжные заседатели! – резюмировал я наш "семейный" диалог, и мы, наконец получив от Зигги подтверждение, что за нами все чисто, направились к месту контакта.
Мы ехали за город. Встреча была в так называемых "каланках" – двойном массиве прибрежных скал, тянущихся вдоль шоссе Марсель – Кассис. Там было много тропинок для пешеходных экскурсий и удобные поляны для пикников. Место контакта подбирали с таким расчетом, чтобы обеспечить максимальную безопасность и отличный обзор местности. По договоренности, группы поддержки охраняли подходы к месту встречи лишь со стороны шоссе.
– Господи, какой чудесный вид! – Кей раскинула руки, будто хотела обнять весь мир.
Мы стояли на вершине скалы, где была построена площадка, закрытая от нескромных глаз нагромождением каменных обломков. К ней вела узкая тропа, змеящаяся среди кустарников и невысоких деревьев. Перед нами блистало изумрудное возле берега и сапфировое у горизонта море. Вдали виднелись большегрузы, а ближе к нам белели голубиные крылья яхт. Солнце каталось среди легких пушистых облаков как свежеиспеченный румяный колобок в вазочке со взбитыми сливками. Мир и благодать царили над скалами и морским простором, и только тяжесть оружия в карманах омрачала наше мажорное настроение.
– Расстилай дастархан, киска. – Я кивнул на корзину с едой, которую мы прихватили с собой для маскировки.
128 
