Особенно,... 
50 
* * *
Когда мир вновь обрел реальные черты, они долго лежали обнявшись. Элинор не хотела отпускать его. Как они могут теперь отделиться друг от друга? У нее было такое чувство, что тогда погибнет что-то жизненно важное.
Наконец Николас отодвинулся и мягко отбросил влажные длинные пряди волос, чтобы лучше рассмотреть ее лицо.
— Так всегда бывает с мужчиной? — спросила Элинор.
— В известном смысле да, — ответил Николас, проводя пальцем по ее щеке. — А ты красивая. Моя жена…
Он никогда не называл ее так прежде.
Она пыталась придумать что-то, столь же значительное, но тут Николас откинулся на спину и уставился в потолок. Неужели неведомые демоны вновь вселились в него. Что она натворила? Что не так?
Элинор положила руку на его грудь. Теперь ей казалось совершенно естественным прикасаться к нему, когда ей хочется.
— Николас! Что случилось?
Он накрыл ее руку своей, но продолжат молчать, потом повернулся н посмотрел на нее. Но радости не было в его глазах.
— Запомни, — сказал он, сжимая ее руку, — ты самый главный человек в моей жизни. Я постараюсь не причинять тебе боли. Возможно, мне это удастся.
Она высвободила руку.
— Думаю, все мы причиняем боль другим, так было и так будет. Независимо от того, как хороши наши намерения.
Николас снова взял ее руку.
— Я сделаю все, что смогу.
— Я тоже, — успокаивающе произнесла Элинор. — Я заранее прощаю тебе огорчения, которые ты мне еще причинишь.
Николас поднес ее руку к губам и поцеловал ладонь. Лицо его, однако, еще больше помрачнело. Элинор ощутила неприятный холодок. Он опять одержал над ней верх. Что ждет ее впереди?
— Я рассчитываю на твое прошение. — Он поднялся.
Элинор на минуту показалось, будто Николас вот-вот признается, что у него есть любовница. Она надеялась, что он это сделает. Тогда она простит его, и с этим будет покончено.
Но Николас молча накинул халат и вышел.
Вздохнув, Элинор посоветовала себе не ждать слишком многого и слишком скоро. Слава Богу, сегодня они заложили фундамент, на котором со временем воздвигнут дворец наслаждения и счастья.
* * *
Не успел лорд Мидлторп покончить с завтраком, как на пороге его дома появился Николас Дилэни.
— Какие-то проблемы? — спросил хозяин, предлагая другу чашечку кофе.
Николас вздохнул:
— Думаю, я вляпался в настоящее болото, Френсис. Похоже, заговор действительно существует. Но Терезу не легче изловить, чем верткого угря.
— Должен признаться, есть некоторая справедливость в том, что у тебя трудности с женщиной, которую ты не можешь постоянно развлекать, — рассмеялся Мидлторп.
Николас машинально отщипывал кусочки хлеба.
— Мне не до смеха. И что делать с Элинор? Утром я занимался с ней любовью.
— Разве это не замечательно?
Николас посмотрел другу в глаза:
— Все так, но поскольку я должен больше времени посвятить Терезе, то мне придется оставить Элинор одну. Есть что-то противоестественное в том, чтобы прыгать из постели жены в постель любовницы.
Френсис знал, что хотя Николас ненасытен в любви, он всегда относился к женщинам с уважением.
— Но тогда почему бы тебе не отказаться от этого дела?
— Как я могу? Вдруг проклятый заговор окажется успешным?
— Возможно, Милчем найдет другой способ предотвратить его.
Николас в раздражении уставился на разбросанные по скатерти кусочки хлеба.
— Я намерен сегодня обсудить с ним ситуацию, но, боюсь, другого пути нет. Тереза — наша единственная ниточка. Милчем пробовал предпринять лобовую атаку, но это ни к чему не привело — она ясно дала понять, что будет иметь дело только со мной. А я, кажется, закончу свои дни в сумасшедшем доме.
Глава 8
На следующий день, когда Николас вновь уехал по делам, Элинор с удовольствием приняла приглашение маркиза покататься.
— Это не опасно? — спросила она, разглядывая его высокий фаэтон. — Судя по виду, достаточно легкого ветерка, и он запросто перевернется.
— Вы напрасно мне не доверяете: у меня не только прекрасный экипаж, но и сам я отличный возница.
Собрав волю в кулак, Элинор по ступенькам забралась на сиденье, и они помчались, свысока поглядывая на встречные экипажи.
— Думаю, от наследника герцогского титула ждут, чтобы он величественно шествовал по жизни.
Маркиз рассмеялся и одарил ее одной из своих ослепительных улыбок.
50 
