55 
Лес был сплошь сосновый. Сучья склонились под тяжестью снега, но стволы стояли прямо: деревья здесь тысячелетиями проходили естественный отбор. Они были покрыты льдом, как панцирем, и сверкали, словно на лазерном шоу.
— Вот где я вышел, — сообщил Паско. — Не хотел, знаете, рисковать и объезжать эту штуку. — Он указал на поваленное дерево, лежащее поперек дороги.
Они вышли из машины и стали ждать Арсено и Коллинвуда.
— Вы вернулись к машине тем же путем? — спросила Делорм.
— Точно. — Он показал на отпечатки в снегу. — Вот мои следы. Других не заметил. Правда, я их и не искал, знаете.
Делорм и Желаги пошли впереди; сразу за ними шагал Паско, а замыкали шествие Арсено, Коллинвуд и доктор Барнхаус. Не прошло и пяти минут, как Паско сказал:
— Вот здесь, за этим пнем. Я об нее чуть не споткнулся.
За шесть лет, что Делорм проработала в отделе спецрасследований, ей не приходилось иметь дело с трупами, поскольку это не входило в ее служебные обязанности. До этого она служила констеблем, и ей, конечно, случалось видеть утопленников или разбившихся автомобилистов. Во всех местах, где произошла катастрофа, ощущалась атмосфера безнадежности, даже если человек погиб в роскошно обставленной гостиной. Иногда обстоятельства смерти выглядели омерзительными, какими-то демонстративно-безвкусными: голый висельник, вокруг побледневших ступней разбросаны порнографические картинки… Иногда они были страшными: следы яростного огня, бушевавшего повсюду. Иногда — внушающими мистический ужас, как тогда, в заброшенной шахте зимней ночью. Но за все годы работы в полиции Делорм никогда не видела такой красивой картины смерти.
Она, Желаги и остальные словно бы вступили в сказочную страну. Деревья вокруг них лучились, точно драгоценности. Не было слышно никаких звуков, кроме тихого постукивания ветвей да жужжания снегохода где-то вдалеке. Свет весело отражался от всех возможных поверхностей, словно здесь разыгрывалось действие волшебной сказки, а не трагедии — сказки, в которой статуи оживают.
Но фигура перед ними уже никогда не смогла бы ожить. Мертвая женщина лежала на левом боку, словно отдыхая; нога была присогнута в колене, рука вытянута, как будто женщине хотелось поудобнее улечься. Видимых признаков насилия не было — ни ран, ни синяков. Если бы ее сфотографировали с не очень близкого расстояния, она могла бы показаться спящей. Но нет ничего более застывшего и неподвижного, чем труп, и вблизи ошибиться невозможно. Тело было обнажено и покрыто поблескивающим слоем льда. Обледенели даже пряди длинных темных волос, лежащие на лице женщины. Она словно стала жертвой какого-то заклятия — ревнивого колдуна, злобной ведьмы.
— Бессмысленно просто стоять вокруг и бесцельно смотреть, — заметил Барнхаус.
— Это называется — «произвести первичную оценку места смерти», — парировала Делорм. — Может быть, вам хочется ринуться вперед и затоптать важные улики, но мы хотим сначала сделать снимки.
— Прекратите. — Барнхаус плохо переносил возражения, тем более если они исходили от женщин. У него явно поднялось давление. Он закипал на глазах. — Прекратите, — повторил он. — Коронер — я, и распоряжаюсь здесь я.
— Только до тех пор, пока не установлено, что совершено преступление.
— Именно это я и намереваюсь установить, если вы позволите мне приступить к моей работе.
— Жертва найдена голой в зимнем лесу. По-моему, ясно, что здесь преступление.
Желаги бросил на нее взгляд, означавший: «Полегче, полегче». Делорм начала мысленно считать до десяти.
— Не знал, что вы квалифицированный патологоанатом, — ядовито произнес Барнхаус. — Возможно, в таком случае вам вообще не требуется коронер.
— Доктор, вы нужны нам для того, чтобы осмотреть ее, — кротко ответила Делорм. — Просто позвольте нам сначала сделать несколько снимков, прежде чем мы затопчем улики.
— Мы поставим видеокамеру вон там, сзади, — сказал Арсено. — Пусть снимает широкоугольную картинку.
Коллинвуд уже продвигался с фотоаппаратом и сантиметром в руках по следам, ведущим к поляне. Похоже, цепочка следов была всего одна.
— Вы не поднимете ногу, сэр? — обратился он к Паско.
Паско выполнил эту просьбу, неловко опираясь о дерево. Коллинвуд сфотографировал подошвы его туристских ботинок.
Арсено сделал серию снимков трупа, после чего Делорм, Желаги и коронер подошли поближе. Доктор Барнхаус склонился над телом и забормотал в диктофон, который сжимал в кулаке: «Женщина, достаточно упитанная, тридцать лет с небольшим, обесцвечивание тканей в области горла заставляет предположить, что причиной смерти стало удушье…»
55 
