11 
Джинн мельком глянул на них, сделал приглашающий жест и продолжал с преувеличенным вниманием слушать соседа, азартно жестикулировавшего так, что в подвале чувствовался легкий сквознячок. Лет пятидесяти, зато одет по-тинейджерски, броско и легкомысленно, блестящую лысину компенсируют битловские патлы до плеч, по-западному раскован в пластике, прямо-таки сияет и сверкает от того, что оказался среди заядлых борцов за свободу, чья жизнь так бурна и насыщенна по сравнению со скучным и размеренным до тоски бытием благополучной Европы… Очень может быть, воображает себя Хемингуэем в осажденном Мадриде, волосан хренов…
За столом присутствовала и блондинка-активистка – оказалось, кличут ее Мартой, а вот фамилию Костя с Сережей ни за что не сумели бы повторить с ходу по причине ее совершенной непроизносимости для славянского человека. Активистка со щенячьим восторгом рвалась посвятить лысого в развернутую и подробную историю своей благородной деятельности на благо независимой Чечни, а тот, хотя и слушал ее щебетанье с деликатностью воспитанного европейца, сразу видно, охотнее общался бы с героическими «барбудос». Зато его спутница, красивая, коротко стриженная блондинка, в разговор практически не встревала, покуривала себе с видом отрешенным и загадочным, так что и невозможно было пока определить, из каких она мест и кто будет.
Скляр поглядывал на Костю так, что было ясно: ничего он не забыл и прощать не собирается. Ну и черт с ним, можем усугубить… Плеснув себе в чистый бокал, Костя задумчиво созерцал незнакомую блондинку – довольно откровенно, как и полагалось не обремененному правилами хорошего тона питерскому бандюку, так, что она в конце концов поерзала на стуле, захлопала длинными загнутыми ресницами. Разумеется, не стоило ей объяснять, что главным объектом внимания для него были не ее голые плечики, а сидевший рядом Джинн.
К сожалению, человек сплошь и рядом не властен над своими желаниями. А как было бы славно: вынуть пистолет и влепить в упор девять граммов в лобешник, да не единожды, давить на спуск, пока затвор не встанет на задержку…
Это вам даже не Скляр, господа, что Скляр – по сути, мелкая шестерка… Джинн был гораздо серьезнее, и на тех невидимых миру весах, которыми контора отмеряет грехи и заслуги, тянул не в пример поболее.
Вот это был туз . Классический засланный казачок, пакистанский заезжий гость, крутивший иными финансовыми потоками, бравшими начало очень далеко отсюда, дирижировавший транспортами с оружием и партиями наемников самых экзотических национальностей, вплоть до чернокожих негров. Фокусник, превращавший зеленые бумажки в кондотьеров и «Стингеры», а взрывы и расстрелянные патроны – вновь в «зеленые». Бывало еще, что баксы оборачивались грудами литературы, нужными статьями в солидных заокеанских газетах и самыми неожиданными вещами вроде новейшего российского бронетранспортера БТР-95 – достоверно известно немногим посвященным, что именно Джинн ухитрился раздобыть это чудо военной техники на уральском заводе и загрузить в вагон под видом какого-то предельно мирного агрегата. После чего БТР словно растворился в воздухе, так и не обнаружившись в Чечне. Да мало ли… На одной из столичных улиц, в массивном доме старой постройки, к Джинну накопилась масса интересных вопросов, о чем он прекрасно знал и прилагал все усилия, чтобы ненароком там не оказаться. Надо отдать ему должное, до сих пор удавалось прекрасно. И пора бы, ребята, эту традицию поломать, доказать, перефразируя старый афоризм, что неуловимых в нашем деле нет… Трудновато, правда.
«Плохо мы все-таки перенимаем западные традиции, – с некоторой грустью подумал Костя, пригубив из бокала хорошей водки. – Будь мы израильтянами из «Моссада», а эта шобла – палестинцами, все было бы в сто раз проще. Решетили бы их прямо посреди улицы с трех точек, подкладывали бомбы под седалище, в ответ на робкое нытье общественного мнения объясняя непреклонно, что иначе с террористами и нельзя. Впрочем, и деды наши были не в пример решительнее: Паша Судоплатов рванул Коновальца, суку террористическую, прямо посреди сытенького и благополучного европейского городка. И никто по этому поводу не заламывал рук и не стенал о гуманизме… Наоборот, заверили Пашу, что Родина может им гордиться, что было чистейшей правдой. А тут изволь улыбаться и уважать кукольный суверенитет вместо того, чтобы выбросить на это заведение взвод волкодавов, пошвырять Джинна с его бандой в кузов и рвануть через границу на полной скорости, пока местные полицаи не опомнились…»
11 
