Последние отзывы

  80  

– Да я понимаю, – сказал майор. – И спецтехники у тебя нема? Для перехватов, скажем?

Откуда спецтехника? – грустно сказал Михалыч. – Рация есть, но обыкновенная. Хорошая, правда, со скрэмблером. А так… Мне ж тут особых задач не ставят, но спрашивают, как водится, за все сразу… – Он помялся и все же предложил: – Может, по стопарю? В малой пропорции?

– Чуть погодя, – сказал майор.

Подошел Доктор Айболит и, поощренный взглядом отца-командира, доложил:

– Разместились. Все обустроено. Там вас, товарищ майор, какой-то аксакал добивается…

– Какой еще аксакал?

Авторитетный такой, – сообщил Доктор Айболит. – С приличным иконостасом. Весь из себя такой бывший советисы зэвсэгт хучин^[4], я бы выразился…

– Ладно, шагай, – хмуро приказал майор. Глядя вслед удалявшемуся Доктору, Михалыч поинтересовался:

– Слушай, а что это у тебя этот бородатый все время на каком-то непонятном языке изъясняется?

– Потому что раздолбай, – вздохнул майор.

– Нерусский?

– Да если бы… Ну, я пошел. Встретимся попозже, если что…

Он кивнул особисту и быстрыми шагами направился к дому без крыши – как оказалось, недостроенному районному Дому культуры, начатому еще в советские времена, а потом, как нетрудно догадаться, из-за всех последующих событий оставшемуся бесхозным. Остается только удивляться, почему хозяйственные крестьяне до сих пор не растащили его по кирпичику – здесь столько полезного в справном хозяйстве…

Там уже все было обустроено, как надлежит: пулемет у крыльца, часовой, костерок под чайником на треноге, в одной комнате – судя по обширности, предназначавшейся на роль актового зала – развернули аппаратуру рэбовцы, в другой аккуратно сложены рюкзаки и боеприпасы. В третьей на покрытом брезентом ящике восседал сухонький старикан в темном костюме и белой капроновой шляпе времен Хрущева.

Возраст горского народа не всегда и определишь, но тут с одного взгляда ясно, что старик, пожалуй что, разменял восьмой десяток, – маленький, сухопарый, весь в глубоких складках морщин, но еще пытается смотреть соколом. А на черном пиджаке – действительно иконостас, и какой…

Старик прихлебывал чаек – Курловский постарался, выступая как в качестве дежурного по гарнизону, так и гостеприимного хозяина. Остальные четверо, свободные в данный момент от дел, разместились поодаль.

– Вот вам и командир, уважаемый, – сказал Курловский с видимым облегчением и что-то чересчур уж быстро ретировался.

– Ты командир? – клекотнул старик.

– Я, – со вздохом признался майор, присев на корточки напротив.

А почему погон нет? – въедливо поинтересовался старикан, делая мелкие птичьи глоточки. – Ты армия или кто? Почему погоны не носишь?

– Форма теперь такая, почтенный, – осторожно поведал майор.

– Дурная форма, – заключил старик. – Слов нет, до чего дурная. Вот ты кто? Звание у тебя какое?

– Майор.

– А откуда это видно? – воинственно наседал старикан. – Кто по тебе скажет, майор ты или ефрейтор? Тебе самому разве не стыдно вот так ходить? Как непонятно кто? Что молчишь?

– Начальство решает, – выдал майор чистую правду.

– Начальство, ва! Тогда получается, что глупое у тебя начальство, товарищ майор. Если у вашего нового русского орла целые две головы, почему хоть одной не думает? Вот скажи ты мне, почему не думает? Раньше сразу было видно, кто ты такой и из каких войск. Майор, фэ… – Он яростно фыркнул.

– Вы, отец, не старшиной ли служили? – со всей предписанной дипломатичностью осведомился майор. – Очень уж вы… боевой.

– Зачем старшиной? Младшим лейтенантом, в конце концов! Взводом командовал. И порядок тогда был настоящий. Попробовал бы кто-то болтаться без погон в расположении части…

– У вас какое-то дело ко мне, отец?

– Дело! Дело… Ты мне скажи, товарищ майор, когда это все кончится?

– Что?

– Вот все это! – Старик широко развел руки, ухитрившись при этом не расплескать ни капли дымящегося крепкого чая. – Все это безобразие! Десять лет нет уже людям настоящей, спокойной жизни! Дудаев-Мудаев, ваххабиты – не ваххабиты… По-твоему, это жизнь? Разве так можно жить? Я на старости лет должен брать автомат и садиться в окоп, никто меня туда не гонит, но надо же показать молодым, как нужно с этими бандитами разговаривать… Почему я, участник Великой Отечественной, должен старыми руками автомат чистить? Почему молодые не занимаются делом? Почему вы нас вдобавок бандитами называете, всех подряд? Я бандит, да? Потому что вайнах? Тогда возьми меня и застрели, вот из этого большого пистолета…

  80