84 
– Не стрелять, – деревянным голосом приказал майор посреди ватной, напряженной тишины. – Эт-то что? Кто?
– Туго соображаешь, командир, – бесстрастно ответил Ястреб. – Я, разумеется. Кому же еще? Не мог я эту операцию доверить другому, мне самому хотелось… Я не знаю в точности, что именно тебе сорвал, но чутье подсказывает, что сорвал нечто чертовски важное. Точно, командир? Ну, не разочаровывай меня, скажи уж… Хотя бы в общих чертах.
– Ты хоть понимаешь, что я с тобой сделаю…
Майор и не помнил, когда, пусть ненадолго, терял уверенность в себе. Этот гад стоял перед ним без малейшего страха, цедил слова преспокойнейше – и это тоже было неправильно…
– Ну да? – Ястреб ощерился в кривой улыбочке. – Забавный ты мужик, командир, честное слово. И что же ты мне сделаешь? Бомбы вы мне на дом уже сбросили. Жену с детьми уже убили, брата уже убили, ни с того ни с сего, ни за что ни про что… Что ты мне теперь сделать можешь, дурная твоя голова, после всего этого? Только втолковать, что не ты бомбы бросал, но я это и сам знаю, к чему стараться? Сожаление выразишь из-за трагической ошибки? Ну что ты мне, собака, теперь сделать можешь?
Он отступил на шаг в тень, обе руки взметнулись с неожиданной быстротой…
– Не стрелять!!!
Майор еще кричал, когда чья-то тень метнулась сзади, на спину Ястребу. Что-то вырвала у него – и, сорвав с окна занавеску, что есть мочи запустила подальше. Ястреб еще заваливался, падал, когда за окном оглушительно грохнуло, взрывная волна влепилась в стену, сотрясая добротную кладку, ворвалась в оконный проем, но все уже, опомнившись, выйдя из оцепенения, успели распластаться на полу, тугой порыв воздуха прошел над головами…
Тень, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении Доктором Айболитом, поднялась с пола первой. Доктор принялся осматривать лежащего. Вставший на ноги вторым майор, не теряя времени, распорядился:
– Костя, отзывай ребят с высотки. Еще напорются… Юрков, сигнал на «срыв рандеву»!
Юрков бросился наружу, на ходу доставая ракетницу. Майор высунулся в оконный проем: надо сказать, повезло, граната, вне сомнения, была противотанковой, но кумулятивный луч ударил в другую сторону, от здания, иначе могло и стенку проломить к чертям собачьим, ушибить кого-нибудь кирпичами или попортить аппаратуру…
Одна за другой взлетели ракеты – красная, зеленая, красная. Неизвестный, вышедший на встречу с операми, просто обязан был их заметить из предгорий и понять, что встреча сорвалась по не зависящим ни от него, ни от них обстоятельствам, а следовательно переносится…
По деревне из конца в конец волнами прокатывался яростный собачий лай, в окнах затеплились огоньки коптилок – цепочками, кучками, светлячковыми роями. На восточной окраине взлетела белая ракета, в другом направлении раздались два выстрела – им ответили еще два, подальше. Кое-где мелькали лучи фонариков. Деревенская самооборона, надо полагать, была поднята по боевой тревоге в полном составе и торопливо занимала предписанные позиции…
– Ребята пошли назад, – доложил Костя.
– И то хлеб… Доктор, ты что, его… Доктор Айболит, стоявший на коленках над лежащим и умело его обшаривавший, откликнулся без малейшего раскаяния:
– Так уж получилось, чисто автоматически поставил удар на кранты… Майор, этот выблядок взрывчаткой прямо-таки обложен, по всем карманам пакеты с «замазкой». Взорвись граната здесь…
Он не стал развивать тему – все и так могли нарисовать в уме последствия взрыва. Осторожненько выкладывал рядком пакеты с «замазкой», пластиковой взрывчаткой, сейчас, без детонатора, неопасной.
«Страсть к театральным эффектам – штука вредная, – подумал майор отрешенно. – Многих сгубила, в том числе и этого Ястреба. Захотелось театра с прочувствованным монологом, патетическими жестами и под занавес – красивым извлечением гранаты. Хотел, чтобы они прониклись напоследок, перед смертью, болван такой. А мстить надо иначе – деловито, без театральных поз и эффектов. Швырнул бы без затей пару гранат в окошко снаружи – и боґ льшую часть группы пришлось бы отскребать от стен лопатой. Повезло-то как, господи, что на «театрала» нарвались…»
– Что случилось? – с порога спросил запыхавшийся Курловский.
Увидел кое-какие декорации и умолк, остановился в сторонке.
– Да поднимите вы их кто-нибудь! – рявкнул майор.
Тогда только к головам осторожненько подошли, отнесли в сторону, зачем-то подстелив кусок брезента, как будто это имело значение.
84 
