Последние отзывы

  50  

– Нет. – Рыска сосредоточенно глядела вперед. – Пошли туда!

– Там же овраг на овраге, – опешил Жар. – Даже днем запросто ногу сломать можно.

– А мне почему-то кажется, что если мы останемся здесь, то будет намного хуже, – озадаченно призналась девушка.

– Если кажется – пошли! – доверился парень дару видуньи. К тому же мыкаться по прогалине, невесть чего ожидая, было уже невыносимо.

Жар тоже выломал себе палку из орешины, оглушительно треснувшей под ногой. Друзья взялись за руки и двинулись к такке в гости, осторожно прощупывая землю и все равно постоянно спотыкаясь.

Первый овраг, в который они уткнулись, был наполнен туманом до краев и казался лесной дорогой – хотя кому понадобилось бы ее здесь торить, да такую широкую, непонятно.

– Его вроде обойти можно, – неуверенно сказал Жар. Осенью друзья бегали сюда за лисичками и курочками, однако в потемках лес выглядел совсем иначе. – Слева.

Но чутье упрямо тянуло Рыску вправо.

– Давай немножечко туда пройдем, – просительно сказала она. – Если никак, то вернемся.

Жар охотно согласился – в гости к такке он отнюдь не спешил.

Овраг то сужался, то расширялся, потом круто повернул, и рядом возник другой. Теперь дорогу напоминал хребет холма между ними.

– Лосиная гора, – опознал парень. – Скоро в утес упремся.

– Это мы над каменоломней? – уточнила девушка.

– Ага. – Разработку бросили еще до войны, после урагана, запрудившего овраг сосновыми стволами. Добывали там обычный серый гранит, для погребов и мостовых, и расчищать ради него огромный завал поленились – стали ездить в Белый карьер, за пять вешек отсюда. Упавшие деревья давно сгнили, и на их месте поднялся молодой, частый как забор ельник. Корчевать его, расчищая старую дорогу, тем более никто не брался.

Еще несколько десятков шагов – и Жар остановился. Земля обрывалась острым утесом, два туманных русла сливались в озеро.

– Ну что, поворачиваем?

Ответила ему такка, взвывшая, казалось, прямо под ногами. Аж утес загудел.

Парень шарахнулся назад и, не удержавшись, грязно выругался. Рыска тоже струхнула, закрутила головой, пытаясь понять, откуда идет звук, но вместо такки заметила брешь в кустарнике на краю.

– Смотри, – Рыска тронула сломанную веточку, – наверное, она отсюда вылезает.

– Давай здесь ее и подождем, – боязливо предложил Жар. – Все равно нам с такой кручи нипочем не спуститься.

Девушка села на корточки, заглянула в овраг. Склон уходил вниз не то чтобы совсем отвесно, но был каменистый и поросший мокрым мхом, в котором такка пропахала несколько борозд.

– А если по веревке? – сообразила Рыска и принялась торопливо ее с себя сматывать. – Ты за конец подержишь, а я полезу…

Жара передернуло: уж больно это напоминало ловлю на живца.

– Давай лучше вон к тому пню привяжем. И, чур, я первый!

– Почему это? – возмутилась Рыска. – Давай хоть жребий кинем!

Парень презрительно свистнул – нашла дурачка, видунья! – накинул веревку на пень, подергал, проверяя, и, не дав девушке возразить, начал спускаться, быстро исчезнув в темноте и тумане.

Такка снова взревела, и веревка почти сразу же обвисла: то ли Жар от испуга разжал руки, то ли как раз достиг дна.

– Эй! Эге-е-ей!

Друг не отзывался.

Рыска лихорадочно полезла через край. Спускаться оказалось не так уж сложно, веревка служила скорее поручнем, чем единственной опорой. Быстро перебирая по ней руками, девушка сбежала по склону – и врезалась спиной в Жара, не сделавшего, оказывается, и шага в сторону. Он даже конец веревки продолжал сжимать, указывая куда-то пальцем и нервно, всем телом, хихикая. Рыска повернулась – и наконец увидела такку.

Деревянные опоры каменоломни сгнили вместе с буреломом, и изгрызенная кирками скала казалась делом зубов огромной крысы, а штольни – ее норами. В одном месте холм не выдержал и треснул, как переспелая слива, узкая расщелина доходила почти до самого верха, внизу будучи не шире трех шагов.

Там-то такка и стояла, угрожающе наклонив рогатую голову, а вокруг плясали волки. Напасть со всех сторон, как стая обычно охотилась, они не могли: в щели едва хватало места для самой осажденной. На земле уже валялся, вытянувшись в струнку, серый окоченевший труп, подрасклеванный воронами. Еще один волк хромал, то и дело присаживаясь, чтоб полизать больную лапу.

Этой ночью хищники вели себя осторожнее, делали короткие выпады и отскакивали, пытаясь выманить такку из убежища. Но та лишь упрямо мотала башкой и рыла землю копытами.

  50