97 
Крыс поежился и свернулся еще плотнее.
Девушка вздохнула и тоже закрыла глаза.
* * *
– Вставай, девка.
– Ы-ы-ы… – простонала Рыска, не в силах разлепить веки. Самое подлое время для побудки – когда ты только-только заснул. Все равно что выгнать из-за праздничного стола не евшего с утра гостя, который едва успел взять в руки вилку. – Ну чего тебе еще надо?!
– Вставай.
Тон Алька оказался действеннее слов. Похоже, на этот раз крыс не выкобенивался.
– И этого разбуди.
Рыска села, толкнула друга в бок.
– Просто открути ему голову, – пробормотал вор, пытаясь свить глухой кокон из покрывала, но девушка затрясла его еще настойчивее.
– Просыпайся, здесь что-то происходит!
Встревожился не только крыс. Коровы беспокойно переступали на месте, а более пугливая Жарова сдыхоть еще и мотала головой, пытаясь стряхнуть с рогов веревку. Сосенка гнулась и потрескивала.
– Сидите на месте.
– Так она же сейчас вырвется! – Парень привстал, но было поздно: петля слетела. Милка рванулась за подружкой, но Рыска привязала ее куда добросовестнее. – А чтоб тебя приподняло да хлопнуло!
Корова отбежала недалеко, шагов на сто, и остановилась, прекрасно освещенная луной. Видно, там ей показалось еще страшнее, потому что скотина неуверенно оглянулась на людей и громко, жалобно замычала. Раз, другой, словно надеясь, что на помощь ей примчится родное стадо.
– Вот дура! – выругался Жар. – Пойду попробую ее поймать.
– Сиди! – Теперь пробрало и Рыску. Внутри как будто вибрировала толстая струна, и кто-то назойливый все поддевал и поддевал ее пальцем. Вскоре у девушка даже зубы заклацали. – Альк, что со мной такое? И вообще – что?!
– Мы вышли с перекрестка. Дальше – только прямо.
– И?
– И на этой дороге нам не понравится.
– Кончай загадками говорить! – не выдержал Жар. – Какая еще, к Сашию, дорога? Лес же кругом!
– Вот-вот, примерно к Сашию она и ведет.
Больше ничего сказать Альк не успел (да, похоже, и не собирался).
Под брюхом беглянки фонтаном брызнул песок, из которого высунулась огромная волосатая клешня, схватила корову за глотку и воткнула башкой в землю, по самые лопатки. Задние ноги отчаянно брыкали воздух, хвост извивался и хлестал, как змеиный. Земля приглушила двухголосый рев, но ее дрожь ощущалась даже сквозь хворост лежанки.
– Значит, приподняло да хлопнуло?
Ноги дрыгнули в последний раз и вытянулись, закостенели. Коровья туша осталась нелепо торчать из песка, еще немного в него погрузившись. Рыска никак не могла понять: то ли это ее колотит, то ли обведенный луной круп слегка покачивается.
– Как, говорите, та веска называлась? – Голос у Алька был возмутительно спокоен и вкрадчив. Еще бы: ему-то бояться нечего, взбежал на сосенку – и спасен. Человека же ни одно из здешних деревьев не выдержит.
– Ш-ш-шошенка, – прощелкал зубами Жар. – Ну или что-то вроде того, бабка шипела, как гадюка.
– Мо-лод-цы, – раздельно сказал Альк. – Вот скажите: если б вас в Гибельную Топь, Урочище Скелетов или Лес Голодных Челюстей ночевать отправили, вы б пошли?
– Вот еще! Мы что, идиоты-герои из Рыскиных сказочек?
– А какого ляда вас тогда к шошам понесло?!
Друзья дружно раззявили рты. Про «подземных волков» они, конечно, слыхали, но были уверены, что эти твари водятся только на юге, возле моря. И уж точно не подозревали, что веска названа в их честь!
– Ну мало ли, – начал неловко оправдываться Жар. – У меня вон дружок из Медвежьей Тропы – так это же не значит, что там медведи по улицам ходят!
– Здесь не улицы. Здесь песчаник. Идеальное место для шошовой паутины. Так их норы называются, – раздраженно пояснил Альк, глянув на совсем уж очумевшие лица спутников. – Много-много подземных ходов у самой поверхности. Шош бродит по ним всю ночь, и когда слышит шаги, то пробивает тонкий слой земли, как ледок, и набрасывается на жертву.
– Откуда ты это знаешь?
– Знакомый охотник рассказывал. Завалить такого зверя – большая удача. У него красивая шкура, очень густая и теплая, а в желудке порой попадаются безоары, которые ценятся на вес золота.
– А как на них охотятся?
– Судя по твоему мечу – безуспешно. Но все-таки держи его наготове.
– Думаешь, коровы ему не хватит?
97 
