– Не забуду…
Бомж подсвечивал снизу, пока Леха не поднял крышку люка.
Когда вор выбрался наружу, то первое время не мог сообразить в какую сторону направить свои стопы, хотя ему и рассказали, где находится выход на поверхность.
Кругом царила кромешная темень, и Саюшкин пожалел, что оставил все свечи и фонарик бомжам, сделав таким образом дружеский презент за угощение.
Он сделал шаг, другой – и охнул, ударившись коленом о что-то железное. Боль будто сняла пелену с глаз, и Леха стал различать стены с обвалившейся штукатуркой и узкие оконные проемы почти под потолком, время от времени ловящие дальние отсветы автомобильных фар.
Вход в подземелье находился все на той же Троицкой площади, за собором. Раньше в этих полуподвалах размещались винные склады. Теперь они обветшали, начали разрушаться, и это место отдали православной епархии под строительство богадельни. Найти канализационный люк в складском помещении было непросто, так как его маскировал разнообразный мусор.
От свежего воздуха даже закружилась голова. Выбравшись из полуподвала через окно, к которому какие-то добрые люди (скорее всего, бомжи) заботливо подкатили бочку, Саюшкин очутился на мостовой, усеянной битым кирпичом. Прямо перед ним чернела до самого звездного неба махина собора. Втянув голову в плечи, Леха с опаской осмотрелся.
Но на этих задворках не было никого, кроме бездомных кошек и собак.
Несколько успокоенный, вор определился с направлением, и быстро пошел к трамвайной остановке. Саюшкин очень торопился. Он просто обязан был свершить задуманное до рассвета.
Глава 33
Майор Канунников прослыл занудой. Деловые, которые с ним встречались ранее, готовы были признаться в чем угодно, лишь бы он не подвергнул их многочасовой пытке допросом. Час за часом слушать монотонный бесстрастный голос майора – на такое были способны немногие. Его метод дознания напоминал водяные капли, которые веками долбят гранит. С завидным упорством Канунников сплетал казалось бы из невинных и даже глупых вопросов такую крепкую паутину, что в ней застревали самые шустрые и хитрые уголовные экземпляры.
Он был невысок, худощав, с невыразительным востроносым лицом, на котором ярко голубели глаза-пуговки. Но с внешней простоватостью диссонировал непропорционально большой выпуклый лоб мыслителя. Майор и впрямь считался в управлении человеком недюжинного ума. Он возглавлял отдел по борьбе с подпольным наркобизнесом.
– Валерьян Викторович, выручай, – обратился к нему Артем. – Не в службу, а в дружбу.
– Что там у тебя? – индифферентно поинтересовался Канунников.
– Заключение эксперта. – Артем подал ему лист бумаги, вложенный в прозрачный полиэтиленовый конверт.
Канунников неторопливо прочитал то, что выдал Артему эксперт Серж Горюнов, и поднял на майора свои глаза-льдинки.
– Ты решил меня подсидеть? – спросил он без тени иронии. – Все это – мои дела.
– Кто спорит, – так же серьезно ответил Артем. – Каждому свое, как написали фашисты на воротах Бухенвальда. У нас с тобой случилась нечаянная стыковка.
– Понял. И что тебе нужно?
– По твоим каналам такой или подобный мусор не проплывал?
– Было дело.
– А поконкретней.
– Виза.
– Не понял… Какая виза?
– Руководства. Сделай официальный запрос. Я не имею права делиться с тобой оперативной информацией без соответствующего указания сверху. Ты это знаешь не хуже меня.
– Знаю, – уныло кивнул Артем. – Потому и прошу в порядке личного одолжения. Валерьян Викторович, так сложились обстоятельства. Сегодня они сильнее и меня, и правил служебного распорядка. Хотя бы намекни. Дело настолько запутанное, что я не знаю за какой конец ухватиться.
Канунников некоторое время сумрачно изучал взволнованного Артема, а затем сказал:
– Только между нами.
– О чем речь!
Замкнув и опечатав сейф, Канунников указал на дверь:
– Пойдем, прогуляемся.
Майор понимающе кивнул. Он знал, что Канунников страдает манией подозрительности. (Что, впрочем, в их службе вовсе не считалось большим пороком). И небезосновательно полагает, что некие структуры вполне способны прослушивать не только служебные телефоны горотдела, но и кабинеты сотрудников.
Они уединились на скамейке в сквере, примыкающем к торцу здания городского управления внутренних дел.
– Скорее всего, тебе известно, что в нашем городе по крупному торгуют наркотиками в основном чеченцы и цыгане, – начал Канунников после того, как оба демонстративно задымили сигаретами – чтобы изобразить для чересчур любопытных глаз перекур на свежем воздухе.