— Я буду ждать, — сказала она, слегка помахав рукой.
Когда они оказались за воротами, один из полицейских облегченно вздохнул:
— Я так понимаю, это и есть тот синьор, которого, по вашим словам, то ли съели, то ли изничтожили бесовскими чарами?
Барон угрюмо кивнул. Полицейский повернулся к Пушкину:
— Синьор, у вас есть намерения прибегнуть к помощи закона?
— О, ни малейших, — сказал Пушкин. — Бога ради, простите моего друга, это было дурацкое пари… — Стоя спиной к стражам закона, он яростными гримасами пытался урезонить барона, намеревавшегося, по всему видно, ляпнуть еще что-то, категорически сейчас неуместное. — Все обошлось, как видите…
Он шагнул вперед и без особых церемоний протянул им пару монет, рассудив, что повадки низших полицейских чинов должны быть везде одинаковы.
— Ну что вы, сударь, право… — пробормотал старший, жеманясь, как перезрелая красотка перед гусаром, но деньги взял без особого промедления и даже отдал честь. — Значит, все обошлось? Вот и прекрасно, желаю здравствовать…
Оба подтянулись, кивнули Пушкину и с нешуточным облегчением направились прочь, в сторону города — у Пушкина осталось впечатление, что оба с превеликой охотой припустили бы бегом, лишь бы оказаться подальше отсюда.
— Прохвосты, — сердито сказал барон. — Как мне удалось их сюда загнать, сам не пойму, но внутрь они отказались входить… Все они тут знают, что к чему, и боятся…
— Мне, честное слово, трудно их осуждать… — сказал Пушкин. — Чем вы в нее бросались?
— Надежное средство, — сказал барон. — Сушеный «монаший капюшон», смешанный с побегами чеснока и корнем солодки. Любая ведьма моментально оборачивается черной кошкой или кем ей там сподручнее и улепетывает со всех ног. На деле проверено, своими глазами видел…
— Но ведь она ни во что не превратилась? — спросил Пушкин не без ехидства.
— Да вроде бы…
— Значит, она не ведьма?
— Да кто ее знает, — упрямо сказал барон. — Может, у них, в Италии, «монаший капюшон» не действует, и другие травы нужны…
— Вздор, — сказал Пушкин. — Никакая она не ведьма и уж, безусловно, не вампир — когда это вампиры появлялись при солнечном свете? И наконец, она меня форменным образом спасла, вытащила из этого логова…
— Серьезно?
— Да уж поверьте, Алоизиус, все так и обстояло… Вы что, сразу поспешили за мной следом?
Барон остановился посреди дороги и вытаращил на него глаза:
— Сразу? Я добросовестно ждал до вечера, всю ночь глаз не сомкнул, а с первыми лучами солнца побежал в полицию…
— Подождите, — сказал Пушкин. — Какая еще ночь? Я пробыл у князя от силы пару часов…
— Ерунда, — сказал барон. — Вас не было добрые сутки… Клянусь рыцарской честью предков.
Пушкин посмотрел на солнце:
— Постойте-постойте… Что же, сейчас не вечер, а раннее утро?
— Вот именно, — сказал барон. — А я вам что растолковываю? Вы на сутки запропастились…
— А мне казалось, прошла пара часов…
— Что там было? — жадно спросил барон.
— Ничего особенного, пожалуй, — подумав, ответил Пушкин. — Меня старательно пытались запугать, вымогая бумаги и кольцо… И это, признаться, было впечатляюще. Но все же они не причинили мне никакого вреда, а это внушает надежды на победу. Не так они сильны, как пытаются представить. К тому же у нас есть союзник во вражьем стане…
— Эта красотка?
— Именно, — сказал Пушкин. — И нынче вечером нам предстоит поработать…
Глава XVII
МАСКАРАД ПО-ФЛОРЕНТИЙСКИ
— Черт знает что, — ворчал барон, оглядывая свой наряд. — Кружев столько, что это не на мужской наряд походит, а на одеяние одного из тех молодчиков, что вместо естественного и восхитительного общения с дамами занимаются черт-те чем… Между собой, друг с другом, ну, вы поняли, о ком я…
Он, фыркая, потеребил огромный кружевной воротник, гофрированным кольцом торчавший вокруг шеи, на добрых пару ладоней шириной, а потом неодобрительно принялся озирать столь же пышные кружевные манжеты.
— И панталоны дурацкие, — ворчал он сварливо, постукивая тростью о пол кареты. — Как у этого… который в балете пляшет, не помню, как называется балетный мужского рода…
— Успокойтесь, барон, — весело сказал Пушкин. — Это доподлинный наряд знатного дворянина времен Шекспира. Право слово, так и обстоит…