Последние отзывы

  60  

Полицейский за спиной едва слышно хихикнул. Бросив в его сторону ледяной взгляд, судья продолжал:

— Род занятий?

— Лейтенант гусарского полка фон Циттена его величества короля прусского.

Совиные глаза обратились в сторону Пушкина:

— Ваше имя?

— Александр Сергеевич Пушкин.

— Род занятий?

— Поэт.

— Очень мило, — сказал судья. — Стишки пишете?

— Именно.

— А это, надо полагать, необходимые для творчества принадлежности? Без которых вас не посещает муза? — Судья, двумя пальцами держа за рукоятку, приподнял один из пистолетов Пушкина. — Я не большой знаток изящной словесности, но, по-моему, насколько подсказывает житейский опыт, эти предметы именуются пистолетами и к поэзии отношения не имеют. Зачем они вам?

Пушкин пожал плечами:

— Насколько мне известно, во владениях Австрийского дома Габсбургов не запрещено иметь при себе пистолеты…

— Ну, а все-таки?

— Мало ли что может случиться? Разбойники на дорогах…

— Молодой человек, вас это, возможно, и удивит, но в Праге на улицах не бывает разбойников. В старые времена действительно водились, но с тех пор много воды утекло…

— Случаются еще и дуэли…

— Ах, вот оно что! Вы сюда прибыли драться на дуэли?

— Нет…

— Между прочим, Уголовным уложением данной страны дуэли решительно запрещены… Подданным какой державы имеете честь состоять?

— Российской империи.

— Хотите меня уверить, что там дуэли разрешены?

— Нет…

— Уж не являются ли они и там уголовно преследуемым деянием?

— Являются, — кротко сказал Пушкин.

— По-моему, пора подвести некоторые итоги? Поэт с двумя пистолетами под сюртуком… что, думается мне, все же представляет собой весьма странное сочетание… Что вас привело в Прагу?

— Путешествую ради собственного удовольствия.

— А вы?

— Тоже, — сказал барон, глядя исподлобья. — Исключительно ради собственного удовольствия.

— А стихов, часом, не пишете?

Барон выпрямился на скамейке:

— Увы. Мои предки обладали массой разнообразнейших достоинств, но таланта стихотворцев за ними не замечено…

— Странно, — сказал судья без улыбки, поднял извлеченный из трости барона клинок и на ладонях приподнял горизонтально над столом, демонстрируя всем присутствующим. — Поскольку этот господин, поэт, вдохновения ради носит с собой пистолеты, я решил, что и вам эта шпага нужна для каких-либо упражнений в поэзии или драматургии…

За спиной вновь послышалось тихое фырканье полицейских.

— Тоже боитесь разбойников? — с мнимым участием, почти не скрывавшим откровенной издевки, поинтересовался судья.

— Мало ли что… — буркнул барон.

— Господин судья, — сказал Пушкин, стараясь изъясняться кратко, убедительно и по возможности спокойным тоном. — Документы, удостоверяющие нашу личность, находятся в отеле «У золотой русалки». Владелец, господин Фалькенгаузен, может должным образом нас рекомендовать…

— Всему свое время, — сказал судья. — И с документами вашими ознакомимся самым пристальным образом, и с господином Фалькенгаузеном непременно побеседуем. Собственно говоря, к вам, господин поэт, у меня пока что нет вопросов. Все вопросы в данный момент обращены к вашему спутнику, обладателю потрясающе длинной фамилии… она действительно ваша собственная? В последнее время развелась масса народа, непринужденно именующая себя не данным при крещении добрым именем родителей, а так, как им больше нравится…

— Тысяча чертей! — взревел барон. — Вы на что намекаете, крыса юридическая?

Он вскочил, но двое полицейских, навалившись ему на плечи, моментально вернули в прежнее положение — да так и остались стоять над ним, положив руки на плечи.

— Советовал бы вам воздержаться от оскорблений официальных лиц, особенно при исполнении ими своих служебных обязанностей, — прежним бесцветным голосом произнес судья. — Речь идет не о моих личных обидах, а о престиже государственного чиновника, каковой не должен терпеть ущерба со стороны лиц, подозреваемых в нешуточном преступлении…

— Это в каком еще? — осведомился барон сварливо.

Судья вкрадчиво пояснил:

— Есть веские основания подозревать, что полчаса назад на Карловом мосту именно вы самым беззастенчивым образом убили некоего человека, остающегося пока что неизвестным… Несчастный был поражен в сердце чем-то вроде длинного острого клинка… прекрасный образец коего по странному совпадению находился при вас в тот момент, когда появилась полиция. Кроме того, имеется добропорядочный, не внушающий ни малейших сомнений в своей искренности свидетель, своими глазами видевший, как вы пронзили беднягу шпагой…

  60