77 
— Синьор Страцци про вас рассказал интересные вещи… — зловеще протянул барон. — Плохо гармонирующие с личиной заблудившегося путника.
Пленник бросил на болтуна выразительный взгляд, моментально погрузивший того в состояние несказанного страха, безмятежно пожал плечами:
— Он будет говорить одно, а я — другое…
— Мы не имеем отношения к здешней полиции, — сказал Пушкин. — И вести вас в тюрьму не намерены. Наоборот… — Он опомнился. — Барон, вас не затруднит убрать в чулан этого господина?
Барон с превеликой охотой ухватил синьора Страцци за шиворот, выдернул из кресла, как морковку из грядки, и поволок в коридор, приговаривая:
— Если останется время, я тебе самолично рожу-то разрисую, чтобы не подсовывал вместо честных шлюх отравительниц…
Слышно было, как в недрах дома шумно захлопывается дверь и лязгает засов. Вернувшись, барон вопросительно глянул на Пушкина. Тот сел напротив пленника, положил перед собой пистолет на стол и сказал спокойно:
— Давайте побеседуем, любезный. К полиции, повторяю, мы не имеем никакого отношения…
— Ищете приключений, как это у золотой молодежи нынче модно? — понятливо подхватил Лукка. — Я бы хотел предупредить, что неподалеку от этого домика ждут несколько моих молодцов, которые в случае чего будут здесь очень быстро…
— Предположим, — сказал Пушкин. — И чего же вы добьетесь при таком обороте дел? Начнем с того, что мы с моим спутником оружием владеем недурно. Но даже если вы нас одолеете, что вы получите? Денег при нас немного, драгоценностей нет вовсе… а вам придется еще думать потом, куда деть трупы и как быть с ранеными, которые, несомненно, будут. В любом случае вы вряд ли уже сможете использовать в дальнейшем этот домик, чтобы обирать доверчивых простаков. Меж тем мы могли бы договориться. Сложилось так, что нам нужен во Флоренции кто-то вроде вас, человек, которому можно поручить дела, которые не вполне удобно обделывать открыто. Платим мы неплохо. Что скажете? Принудить вас мы не можем в силу деликатности ситуации… мы просто надеемся, что вы человек здравомыслящий и своей выгоды не упустите…
Какое-то время пленник переводил взгляд с одного на другого. Потом непринужденно усмехнулся:
— Пожалуй, вы и в самом деле не похожи на решивших поразвлечься вертопрахов-дворянчиков… И на полицейских сыщиков тоже. Судя по одежде и другим признакам, вы у нас недавно… Мне что, нужно будет кого-нибудь убить?
— Вам это не по нутру?
— О, что вы, синьор неизвестный, дело лишь в размерах платы… хотя, скажу откровенно, кровопролитие меня не прельщает. Не оттого, что я так уж опасаюсь адского пламени, а по причинам более приземленным. Я, знаете ли, неплохо устроился и без кровопролитий — налаженное предприятие, не ограничивающееся этим домиком, устойчивый заработок, в общем, что-то вроде старого торгового дома. А убийство всегда чревато… и перемещает человека в какую-то иную категорию, где заново придется осваиваться. Следовательно, вознаграждение должно быть достаточно большим, чтобы компенсировать все возможные неудобства…
— Вас это, возможно, разочарует, но убивать нам никого не нужно, — сказал Пушкин. — Пока что… Нас в первую очередь привлекает ваше положение человека, наверняка знающего все ходы и выходы, всех и вся.
— Ах, вот оно что, — нимало не удивившись, сказал пленник. — Вы, значит, шпионы? Не смущайтесь, господа, ремесло опять-таки житейское, во Флоренции столько разнообразнейших шпионов, что вы нисколечко не будете бросаться в глаза… — И он ухмыльнулся с самым плутовским видом. — У шпионских дел есть одна весьма привлекательная стороны: дело всегда идет о хороших деньгах…
— Деньги будут, — сказал Пушкин.
Он полез в карман, выгреб оттуда все золото, сколько его нашлось, придвинул кучку монет к собеседнику.
— Я так понимаю, это задаток в счет будущих теплых отношений? — осведомился тот.
— Именно.
Тот блеснул великолепными зубами:
— А если я пообещаю вам луну с неба, а сам скроюсь с вашими дукатами?
Теперь усмехнулся и Пушкин:
— Чтобы потом корить себя за то, что удовольствовались такой мелочью, когда вас ждала сотня-другая дукатов?
Барон грозно добавил:
— И чтоб потом прятаться от нас до скончания века? Не стоит того кучка золотых…
— Я пошутил, господа, — безмятежно сказал синьор Лукка. — Вы, быть может, и удивитесь, но разговариваете сейчас с потомком благородного рода ди Монтеньякко, на законнейших основаниях обладающим фамильным гербом: в черном поле пришитая зеленая гора о трех вершинах, поддерживающая серебряного льва. Увы, древность рода еще не означает, что фамильный герб непременно сопряжен с фамильной сокровищницей. Предки были, как ни прискорбно, безалаберны: то не на того претендента на трон ставили, то не на ту карту. Вот и приходится их потомку зарабатывать на жизнь чем придется… Но, не сомневайтесь, вы имеете дело с человеком благородным, привыкшим честно отрабатывать плату.
77 
