100 
Они долго брели и скоро сбились с пути. Вдруг позади послышались крики и конское ржание, замелькали факелы.
— Беда, за нами погоня! — переполошился Ни Чжун. — Бегите, господин, а я буду биться насмерть!
И слуга побежал в сторону факелов. Не успел он пробежать и половину пути, как увидел, что факелы движутся в северо-восточном направлении, где находилась большая дорога.
Ни Чжун передохнул и отправился разыскивать своего господина. На его зов откликнулся чей-то старческий голос, и вскоре Ни Чжун разглядел в темноте человека.
— Я помогу вам искать вашего друга, — предложил незнакомец.
Но поиски оказались тщетны.
Сколько они ни кричали, никто не откликнулся. Тогда Ни Чжун спросил незнакомца:
— Позвольте узнать, почтенный, что привело вас в эти края?
— Племянницу моей жены увели какие-то люди, вот я и ходил разузнать, где она.
— А мы с моим попутчиком спасались от опасности и потеряли друг друга. Простите, я не спросил, как ваша почтенная фамилия.
— Моя фамилия Ван, имя — Фын-шань. А вас как прикажете величать?
— Зовите меня просто Ли. Неплохо бы нам сейчас где-нибудь отдохнуть.
— Видите, в той стороне мерцает огонек? — оглядевшись, сказал старик. — На него и пойдем.
Они поднялись вверх по склону, увидели небольшой дом и постучались.
— Нельзя ли у вас на ночь укрыться? За нами гонятся грабители.
— Я сейчас, — ответила женщина.
Вскоре ворота отворились, и путники вошли в дом. В нем было три комнаты: две светлые и одна темная, Не найдется ли у вас чашечка кипятку? — спросил Ни Чжун.
— Кипятку нет, а вот вино найдется, — ответила женщина.
— Тем лучше! — обрадовался Ван Фын-шань.
Женщина подогрела вино и подала гостям. Те выпили залпом, и вдруг Ван Фын-шань воскликнул:
— Ой, плохо дело! У меня перед глазами все вертится!
— И у меня все кругом идет, — пробормотал Ни Чжун.
Через несколько минут оба с пеной на губах в беспамятстве повалились на кровать.
— Ну как, хорошо я вам услужила? — злорадно усмехнулась женщина.
Но в это время кто-то крикнул снаружи:
— Отпирай, живо!
— Наконец-то! — ответила женщина. — Где тебя носило, бессовестный? Давно пора дома быть!
Ворота открылись, женщина посветила фонарем, увидела, что с мужем пришел еще кто-то, и прикусила язык. Храбрец с Севера, эт0 и был он, запер ворота и велел женщине вести их в дом. Чжу Цзян-чжэнь сразу уложили в постель. Увидев валявшихся на полу в беспамятстве двух гостей, Храбрец грозно спросил:
— Ты можешь их привести в чувство?
Грабитель и его жена упали перед Храбрецом на колени:
— Сжальтесь, господин, пощадите! Сейчас мы напоим их холодной водой, и они очнутся.
Храбрец налил в чашку воды, отдал грабителю и скомандовал:
— Ну, делай, что нужно! Живо!
Злодей влил в рот холодной воды вначале Ни Чжуну, потом старику.
Те сразу пришли в себя. Храбрец с Севера посмотрел на них и воскликнул:
— Так ведь это Ни Чжун!
— Он самый, — поддакнул слуга.
— Где правитель округа? — снова спросил Храбрец.
Пришлось Ни Чжуну рассказать все сначала: как их заманили в Баванчжуан, как опознал их Тао Цзун и как, наконец, их спасла девушка по имени Чжу Цзян-чжэнь. Чжу Цзян-чжэнь между тем рассказала, что освободила из подземелья Цзинь-нян.
— Эта Цзинь-нян — племянница Чжай Цзю-чэна? — спросил старик Ван.
— Совершенно верно, — ответил Ни Чжун.
— Она ведь и мне доводится племянницей, той самой, которую я ищу! Значит, Эта благородная девушка ее спасла? Не знаю, как мне благодарить!
— Главное сейчас — спасти правителя округа, — сказал Храбрец с Севера. — Медлить нельзя, я тотчас же отправлюсь в Баванчжуан. А вы утром наймете паланкин и отвезете барышню Чжу в дом почтенного Вана.
О том, что произошло после, вы узнаете из следующей главы.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
Правитель округа Ни Цзи-цзу вторично подвергается опасности. Черный Оборотень Чжи Хуа в подземелье убивает предателя
Между тем Ни Цзи-цзу продолжал путь один и вскоре увидел двигавшуюся ему навстречу толпу. К ужасу его, это оказались люди Ма Цяна.
— Как же ты посмел сбежать? — заорал Ма Цян, едва завидев Ни Цзи-цзу.
— Меня отпустила твоя жена, — ответил Ни Цзи-цзу.
— Вот тварь! Чуть не испортила мне все дело! — выругался Ма Цян, приказал слугам тащить Ни Цзи-цзу в усадьбу и бросить в подземелье.
100 
