Последние отзывы

  43  

Ну да, так и есть: слуга сломя голову несся в сторону церкви Сен-Северен, где у него были все шансы затеряться в паутине переулков. Д’Артаньян помчался следом, вопя:

– Стой, мерзавец! Стой, кому говорю!

Беглец, бросив на него через плечо испуганно-злой взгляд, наддал, как вспугнутый заяц. Сообразив, что кричит зря – кто в таких случаях остановился бы? – д’Артаньян вспомнил другой более надежный способ и заорал что было сил:

– Держи вора! Лови его! Держи вора!

Призыв к подобному развлечению испокон веков будоражил кровь не одних лишь парижан. Пожалуй, мало сыщется на земле людей, в ком не взыграет азарт охотника, особенно если учесть, что всякий, кто гонится за вором, каков бы ни был в обычной жизни, становится на короткое время словно бы полноправным блюстителем закона и порядка…

Ничего удивительного, что все, кто находился поблизости, восприняли крики д’Артаньяна, как обученный конь под рейтаром – рев боевой трубы. Добровольные помощники хлынули со всех сторон, вопя и сталкиваясь, еще плохо представляя себе, кого именно следует ловить из находившихся на улице, – и гасконец с радостью увидел, что бегущий шарахнулся от выскочившего ему навстречу здоровенного мясника, сбился с аллюра, метнулся в сторону, в переулок, теряя драгоценное время на петлянье меж преследователями…

И припустил быстрее, придерживая немилосердно колотившую его по ногам шпагу.

По булыжной мостовой загрохотали подковы – гасконца обогнали конные де Вард и Каюзак, вихрем летевшие прямо на толпу брызнувших во все стороны добрых парижан. Проносясь мимо бегущего, Каюзак опустил ему на темя свой увесистый кулак – и убийца кубарем покатился по мостовой, пока его не остановила тумба на углу.

Добежав наконец, д’Артаньян опустился на корточки и воскликнул недовольно:

– Черт возьми, вы его прикончили, Каюзак!

– Да ничего подобного, – пробасил великан, проворно спешиваясь. – Самый живучий на свете народ, д’Артаньян, – как раз убийцы. Можете мне поверить, я их столько перевидал… У каждого из них душа гвоздями к телу приколочена, тот, кто отнимает чужую жизнь, за свою цепляется, как за спасение души…

– По-моему, он прав, – поддакнул де Вард, присмотревшись внимательно. – Мерзавец живехонек… Эй ты, вставай! А вы все разойдитесь, живо! – обернулся он к столпившимся вокруг зевакам. – Служба кардинала! Кому неймется от любопытства, может потом навести справки в Бастилии!

После этих слов – и при виде красных плащей – толпа стала редеть, хотя кое-кто, уходя, и бормотал себе под нос нечто такое, что вряд ли позволяло зачислить этих буржуа в ряды кардиналистов. Как бы там ни было, но переулочек быстро опустел.

– Эй ты! – рявкнул д’Артаньян, бесцеремонно поднимая слугу за шиворот с мостовой. – Хватит притворяться! Ишь, глазами хлопаешь! Зачем ты убил маркиза?

Слуга смотрел на него затравленно и зло, и этот взгляд убедил гасконца, что дело определенно нечисто, простым подкупом его, пожалуй что, не объяснить…

– Позвольте-ка мне, д’Артаньян. – Каюзак бесцеремонно отобрал у него пленника и встряхнул его, как куклу. – Слушай внимательно, я тебе сейчас объясню, как это делается на войне… Вон там – лавка канатчика, видишь вывеску? Сейчас я пошлю слугу раздобыть у него добрую веревку и вздерну тебя на этих вот воротах не хуже мэтра парижского палача. Мне, знаешь ли, не раз приходилось на войне вздергивать шпионов и разных там гугенотов… На войне палачей нет, приходится самим справляться… Ну, что уставился? Ты слишком незначительная персона, чтобы определять тебя в Бастилию или хотя бы к ближайшему комиссару. Сами управимся. Или ты решил, что у людей вроде них будут неприятности из-за такой твари, как ты? Эй, Эсташ! – повернулся он к своему слуге. – Беги к канатчику за веревкой!

– Сударь, помилосердствуйте! – отчаянно завопил убийца. – Я расскажу все, что потребуете!

– Ага! – удовлетворенно воскликнул Каюзак. – Так и знал, что старые способы – самые верные! Мотайте на ус, д’Артаньян: когда будете на какой-нибудь войне, вспомните, что нет лучшего приема развязывать языки! Ну, говори, мерзавец, кто тебе платит! Не мог же ты заколоть своего старого хозяина просто так.

– Антуан мне велел присматривать за ним, и, если он кому-то проболтается…

– Какой еще Антуан?

– Мой брат… Он служит в доме герцогини де Шеврез… в том доме, который она использует для…

– Подождите, Каюзак, – вмешался д’Артаньян. – То-то этот мерзавец мне кого-то явственно напоминал… Теперь я вижу, что фамильное сходство и в самом деле имеется, и несомненное… Должно быть, этот молодчик крайне высоко ценит родственные узы, если ради них решился на подлое убийство… Это тот самый дом, понятно вам?

  43