46 
– Да не знаю я, кто это. Честное пионерское! – Я невинно захлопал ресницами. – Может, какая-нибудь старая знакомая еще со школьных времен.
Конечно же, я сразу понял, о ком идет речь. Меня разыскивала Илона. Зачем?
А фиг его знает. У женщин семь пятниц на неделе. У них настроение и направление мыслей меняется как прогноз погоды. Диктор телевидения с умным видом говорит, что с утра будет дождь, ты берешь, чертыхаясь, зонтик или надеваешь плащ, а на самом деле целый день ярко светит солнце и стоит невыносимая жара.
– Ври больше, – снисходительно сказала Галюня. – Ладно, это твои личные дела. Собирайся, стол уже заказан.
Я снова притворился обиженным, но спорить с Галюней не стал. И спустя полчаса, чисто выбритый и благоухающий дорогим одеколоном, в более-менее приличной одежке и под руку с Галюней, я торжественно входил в ресторан гостиницы.
Как я понял, Галюня этот выход устроила специально. На нас сбежались посмотреть почти все сотрудники гостиницы женского пола. Для этого они даже задержались на работе.
– Ты, случаем, телевидение не заказывала? – спросил я шутливо, усаживаясь за уже частично сервированный столик на двоих.
– Случаем, нет. А надо было.
– Зачем?
– Имею я право на праздник?
– Имеешь. Но я-то здесь причем? Мы пришли поужинать, всего лишь. Скромный дружеский раут.
– Ничего ты не понимаешь… Женщина без мужчины – как человек с одной рукой. И милостыню просить зазорно, и жить невмоготу. К сожалению, я поняла это лишь тогда, когда развелась с мужем. Так что для меня выход в свет с таким шикарным джентльменом, как ты, – большое событие.
– Ты преувеличиваешь мои достоинства…
Наш полушутливый полусерьезный разговор, полный намеков и двусмысленностей, прервал юный халдей, который приветствовал Галюню с большой почтительностью.
Когда он, получив заказ, ушел, я сказал:
– Я вижу, ты пользуешься благосклонностью молоденьких мальчиков…
– Ревнуешь?
– Что ты! Завидую.
– Стив, я не эстрадная примадонна и мне нет смысла ради понта и каких-то эфемерных надежд брать под свое крылышко сосунков. Мне нужен муж (ладно, просто мужчина), с которым есть о чем поговорить и на плечо которого я могла бы опереться в трудную минуту.
– Тогда ты обратилась не по адресу. Я закоренелый холостяк с кучей недостатков, который в лучшем случае может бросить тонущей женщине спасательный круг, и то если он окажется поблизости.
– Не наговаривай на себя. Ты не такой. Я знаю.
– Галюня, я еще хуже, чем представляюсь. Это в тебе говорит память сердца. Ты до сих пор видишь меня таким, каким я был двадцать лет назад.
– Возможно. Но ты все равно меня не переубедишь.
Я рассмеялся и, перегнувшись через стол, с благодарностью поцеловал ей руку. Галюня зарделась и тихо сказала:
– Стив, не буди во мне зверя…
– Все, все! Это лишь продолжение спектакля, режиссером которого являешься ты.
– Ах ты, негодный актеришка! – сердито сказала Галюня. – Уволю за подхалимаж без выходного пособия!
Мы переглянулись и рассмеялись. Тут как раз подоспел официант, и мы предались чревоугодию, не забывая орошать содержимое желудков огненной водой, как когда-то дикари называли спиртное. На этот счет наши вкусы совпали – Галюня и для меня, и для себя заказала коньяк.
Я ел, болтал с Галюней и рассматривал ресторан. Мне он плохо запомнился, потому что я был в нем всего лишь три или четыре раза в глубокой молодости, и то днем, когда какой-то добрый дядя-начальник дал указание организовать в ресторане что-то наподобие кафе-мороженого, но только с утра и до обеда.
Ну, а потом, когда стал старше, дорога в рестораны мне была вообще заказана, так как я никогда не имел достаточного количества личных денег.
Но однажды я все-таки посетил злачное заведение вместе с Зойкой. Это было перед самым выпуском, ранней весной.
Уж не помню, где я закопытил четырнадцать рублей (вернее, если быть точным, четырнадцать рублей и сорок копеек), но в те времена этой суммы было вполне достаточно для скромных посиделок с любимой в недорогом провинциальном кафе или ресторане.
В ресторан "Юбилейной", который считался самыми "центровым", свою подружку я вести не решился, и мы направили стопы в кафе "Вертикаль".
Весь вечер я просидел как на иголках, изображая арифмометр. В моей голове все время роились цифры, складывающиеся в сумму нашего заказа. А вдруг у меня не хватит денег, чтобы расплатиться с официантом!?
46 
