136 
Выпил два стопарика. Маленькие, пятидесятиграммовые. Такая доза мне, что слону комариный укус. Вы пьете водку или предпочитаете вино? Ах, вообще не употребляете.
Разумно, разумно… Долго жить будете. А я вот больше к водочке имею наклонность.
Правда, в последнее время такое дерьмо продают… Самопал, изготовленный черт знает из чего. Уж лучше пить самогон. Все, все, продолжаю. Потом моя подруга пошла в душ… я уже там был, сразу после того, как… Мы, знаете ли, и до двенадцати успели… если не ошибаюсь, два раза…
– Вы издеваетесь надо мною!? – Удод мгновенно почернел от ярости – будто обуглился.
– Помилуй Бог, товарищ подполковник! И в мыслях такого не было. Вы ведь просили рассказать все, притом в подробностях. Вот я и… Ну, а потом мы опять, скажем интеллигентно, прилегли…
– Довольно! – взревел подполковник. – Адрес, фамилия!
– Чья фамилия?
– Этой… вашей подруги!
– А-а… – Я понимающе кивнул. – Нет проблем… – Я продиктовал. – Скажите, зачем она вам?
– Чтобы подтвердила, что вы лжете.
– Я!? О чем вы говорите, товарищ подполковник!? Я же сейчас не на посиделках. Как я могу лгать? И зачем?
– Вот я тоже думаю – зачем? – Удод снова зашуршал бумагами. – С какого времени вы знаете Храпова? – быстро спросил он, впившись в меня немигающим взглядом.
Да понял я, понял! И беззаботность моя всего лишь маска. Храпов, передовой бригадир "Горлифторемонта" – вот гвоздь сегодняшней программы. Ах, Жердин, Жердин…
Обещался не сдавать нас… Сука!
– Понятия не имею, кто это, – ответил я, глядя на Удода, словно сидящий на горшке младенец, широко распахнутыми невинными глазами, в которых не было ни единой лишней мысли, кроме самой главной – как бы не подвести такого хорошего дядю мента и сказать ему всю правду и ничего иного, кроме правды.
– А вы хорошо подумали? – вкрадчиво поинтересовался подполковник.
– Тут и думать нечего. Храпов… Может, у него есть какое-нибудь прозвище? А где он работает?
– Работал… – Свинцовый взгляд Удода давил, прессовал, буровил – короче говоря, смотреть в его зенки было очень неприятно.
– Уволился и уехал? – высказал я предположение.
– Да. Очень далеко уехал. Так далеко, что теперь его никому не достать. Храпова убили.
– Что вы говорите!
– Бросьте, Сильверстов… – поморщился подполковник. – Вы хороший артист, но все имеет свои пределы. Даже наглая, беспардонная ложь. Вам неизвестен Храпов? Ну понятно – вы убили его, даже не поинтересовавшись именем.
– Бли-и-ин… – Я открыл рот пошире и изобразил юродивого. – Това… Товарищ подполковник! – возопил я в ужасе. – Да вы что, в натуре! Никого я не убивал!
– Я ведь вам уже говорил, что в этой папке вся ваша жизнь. Так вот, здесь черным по белому написано, где и кем вы служили.
Ну здесь, предположим, ты несколько загнул, мент с птичьей фамилией. Где служил – это и козе понятно, какие секреты… А вот кем – увольте. Такие сведения спрятаны очень глубоко и откопать их даже УБОПу не дано. За подобную информацию чечены платили большие бабки. Потому в министерстве обороны ее держали за семью замками.
– В Чечне я служил, гражданин начальник. А там, знаете ли, стреляли. Но если на основании этого вы пришли к выводу, что я убийца – как его?.. – Храпова, то грош цена всей вашей информации. Все я заканчиваю базар. Мне надоело изображать попугая, которого к тому же подозревают, что он изнасиловал удава. Никого я не убивал, хотя иногда руки чешутся замочить несколько подопечных вашей конторы. Эти бритоголовые Васьки уже весь народ забодали, а вам хоть бы хны. Все информацию в папочки собираете…
Теперь я уже не ерничал. Наверное, Удод почувствовал перемену в моем настроении и понял, что коса нашла на камень. И все же он попытался сделать шибко грозный вид, но я тоже умею, когда нужно, выглядеть весьма внушительно. Похоже, подполковнику очень не понравился мой взгляд, потому что он быстро опустил глаза и начал с деловым видом перебирать какие-то бумаги – на этот раз достав их не из папки, а из письменного стола.
– У нас есть показания… – Удод ткнул пальцем в бумажный лист, исписанный шариковой ручкой сверху донизу. – Вас видели, когда вы убегали после убийства Храпова. Два свидетеля.
– Я так понимаю, они назвали мое имя и даже домашний адрес… – Я откровенно рассмеялся. – Ну очень проницательные и законопослушные граждане. Все это ля-ля. Эту туфту вы можете с таким же успехом пришить кому-нибудь другому.
136 
