31 
– Нет! – резко отрубил Плат. – Забудь об этом, Сильвер. Теперь уже я категорически против всякого шороха в нашем стогу. Да, я был не прав, когда намеревался попросить своих приятелей поискать в картотеке досье Завалихина – если, конечно, оно там присутствует. И спасибо вам, что вы меня вовремя остановили.
– Почему не прав? Лишние знания не всегда обременяют человека.
– А потому, что у таких людей, как наш клиент, везде есть глаза и уши. И из-за дурацкого любопытства мы можем попасть в такой переплет, что небу станет жарко. Уж поверь мне.
– Это в том случае, если он действительно очень крутой.
– Я почти не сомневаюсь, что Завалихин очень серьезный человек. И мне бы очень не хотелось с ним поссориться.
– Ладно… – Я тяжело вздохнул. – Миллионера из меня не вышло, пойду снова ямки рыть.
Моя голубая мечта в который раз помахала мне крылышками.
Плат и Маркузик переглянулись и как-то невесело засмеялись…
Серега сложил бумаги в папку, завязал тесемки и с удовольствием потянулся.
– Все, баста! – Он зашвырнул папку в сейф. – Нужно брать секретаршу и бухгалтера. Иначе у меня крыша поедет от всех этих формочек и форм отчетности. Многочисленное племя чиновников наплодили столько всяких циркуляров, что в них сам черт ногу сломит.
Чтобы в них разобраться, нужно иметь даже не высшее бухгалтерское образование, а по меньшей мере степень кандидата околовсяческих наук.
– Насчет секретарши ты это правильно придумал… – Я плотоядно ухмыльнулся. – Подбор стоящей кандидатуры можешь доверить мне. Я не подведу.
– Пустить козла в капусту? – деланно ужаснулся Плат. – Только через мой труп!
– Хорошо быть начальником… – Я поменял позу и улегся поудобней. – Правило первое – босс всегда прав. Правило второе – если он не прав, посмотри правило первое. Между прочим, мы договорились о равных паях в агентстве. А это значит, что в перспективе я могу претендовать на твой трон. Дашь порулить, а?
– Тебе прямо сейчас отдать печать и ключи от сейфа? Сильвер, если мы поменяемся местами, я тут же пойду в церковь и поставлю благодарственную свечу какому-нибудь угоднику. Ну как, по рукам?
– Плат! – возопил я. – Не шути так над юродивым! Если я закопаюсь в бумагах, мне хана.
Ты у нас голова – тебе и вожжи в руки. Вот если кого пришибить – тогда другое дело.
Впрочем, у тебя рука тоже дай Бог…
– Льстишь?
– Не без того… – Я изобразил монашеское смирение. – Ласковый телок два вымени сосет…
Плат принял эффектную ораторскую позу – наверное, чтобы в очередной раз поупражняться в красноречии с назидательным уклоном, но в этот момент неожиданно резко и требовательно подал голос звонок входной двери. Мы недоуменно переглянулись, застигнутые врасплох на самом интересном месте нашей дружеской дискуссии, а затем, спохватившись – вдруг у нас появился еще один клиент, к которым мы уже начали привыкать? – дружно встали со своих мест. Пока Серега приводил в порядок одежду /босс должен всегда выглядеть на уровне/, я пошел отворять запертую дверь. По этому поводу мы в свое время немного поспорили, но в конце концов единодушно сошлись во мнениях: у нас не агентство по продаже недвижимости, предполагающее полную открытость и доступность, а специфическая организация, которая в перспективе может вызвать в некоторой части населения нашего города отрицательные эмоции. Потому лучше держать постоянно дверь на замке, а ушки на макушке – береженого Бог бережет.
Я посмотрел в глазок – и не поверил увиденному: на тротуаре стоял собственной персоной Боб Стеблов и его ненаглядная Сосиска! Вот это номер…
С такой скоростью я открывал засовы впервые. Марк обещал снабдить входную дверь электрическим замком, открывающимся при помощи переносного пульта, чтобы лишний раз не поднимать свой зад без особой нужды, но рабочая запарка по установке охранной сигнализации отодвинула его замыслы на второй план. И мы каждый раз громыхали массивными железяками, которые можно увидеть лишь в тюрьмах, испытывая определенную неловкость перед посетителями. Впрочем, мне кажется наши состоятельные клиенты относились к подобным мерам предосторожности весьма благосклонно и проникались к О.С.А. еще большим доверием.
– Здравствуй, Сильвер… – Боб вяло пожал мою руку.
Сосиска лишь кивнула, не поднимая головы. Она была одета в старенькое платьице и – о чудо! – не накрашенная. Ее осунувшееся лицо было заплаканным, а руки судорожно комкали носовой платок. Что у них стряслось!?
31 
