48 
Тем не менее у меня отлегло от сердца: в тапках хозяина квартиры наш сапог болтался бы даже обложенный ватой. Пятидесятый размер, не иначе.
- Еще раз здравствуйте, - бойко затараторила я, - мы с вами созванивались час назад по поводу…
Дальнейших объяснений не понадобилось: судя по круглым от ужаса глазам, "друг" меня уже не видел и не слышал.
- Здорово, Васек. - Высунувшийся из-за косяка Саня по-хозяйски переступил порог, осмотрелся и, словно спохватившись, добавил: - Мы зайдем, ага?
Васек истово закивал.
- Мы ненадолго, - просачиваясь мимо него вслед за напарником, виновато пробормотала я. - У нас просто вопрос один…
Квартира оказалась двушкой. Одна комната была закрыта (Саня туда заглянул и равнодушно захлопнул дверь снова), во второй завывала что-то волыночно-этническое дорогая стереосистема. На стенах висело столько металлолома - различные мечи, ножи, щиты и даже арбалет, - что возникало ощущение, будто находишься в оружейном магазине. Пол был завален разнокалиберными железяками, покореженными и не очень, звеньями цепей и грязными скомканными тряпками, как будто посреди комнаты взорвали рыцарские доспехи (возможно, даже вместе с владельцем). Передвигаться по комнате следовало по извилистым тропинкам, ведущим к шкафу, кровати и окну.
- Васек, а ты чего застыл, как жена Лота? - окликнул хозяина Саня. - Проходи, садись, чувствуй себя, хе-хе, как дома.
Бедолага-сокурсник помешкал еще пару секунд, явно борясь с желанием выскочить за порог и припустить к ближайшему отделению милиции с криками: "Помогите, убивают!" Судя по тому, что в итоге Васек все же закрыл дверь и прошел в комнату, он понял, что обогнать Саню не сможет.
- Ты не стой, ты садись. - Напарник подтолкнул ногой стоявшую в центре комнаты табуретку. Сложенная на ней кольчуга обрушилась на пол с таким грохотом, что подскочили не только мы с Васей, но и весь дом.
- Чего тебе надо? - с вызовом произнес Васек, но при этом так покорно уселся на "предложенный" табурет, что эффект смазался. - Ты зачем пришел?
- Правильный вопрос звучит: "Чего тебе надобно, старче?" - наставительно сказал Саня. - Или: "Почто, боярин, пожаловал?" Мы ж с тобой историки, хоть и недоделанные.
- Ты зачем пришел? - упрямо повторил Васек.
- Да вот, - криво усмехнулся Саня, - шел мимо, решил дружка-сокурсника навестить, узнать, как жизнь молодая. Она ведь у тебя неплохо, как я погляжу, складывается. Все деньги куешь?
- Тебе-то какое дело?
- Вопросом на вопрос отвечать невежливо, тебе этого в детстве разве не говорили? Хотя, - задумчиво сказал напарник, - тебе в детстве много чего не говорили. Например, что на выездной практике ценные археологические находки надо с радостными воплями сдавать старшим коллегам, а не утаивать с целью последующей перепродажи.
- Кто бы говорил, - угрюмо проворчал Васек. - Мою рожу, по крайней мере, в новостях каждый час не показывают с эпитетами "особо опасный" и тэ дэ.
- Его подставили, - сама не знаю зачем вмешалась я.
Оба экс-истфаковца уставились на меня с одинаковым изумлением.
- Это еще кто такая? - подозрительно осведомился Санин сокурсник.
- Это со мной, - "объяснил" парень. - Звать Леной, то есть Еленой Викторовной. Елена Викторовна, достаньте, пожалуйста, наш любимый сапог - пусть Василий Алибабаевич…
- Николаевич! - ревниво поправил Васек.
- …посмотрит на него, - закончил напарник. - Вдруг у него на этот счет какие-нибудь светлые воспоминания прорежутся.
Если таковые воспоминания с Саниным "другом" и приключились, то делиться ими с гостями он не спешил.
- Ну и чего это?
- Узнаешь? - Саня обвинительно тряхнул уликой перед носом сокурсника, словно предлагая ему опознать сапог по нюху.
- Нет, - отшатнувшись, мотнул головой Васек. - А что, должен?
- Вась, а Вась, - укоризненно вздохнул напарник. - Ведь с тобой по-хорошему… пока, а ты моей доброты ну совсем не ценишь.
- Я обувью не занимаюсь! - повысил голос "дружок". - Глядите, ну! - Он махнул рукой в строну верстака с заготовками. - Хоть одну сандалию видите? Я кузнец, а не сапожник!
- Ты спекулянт хренов! - перебил его Саня. - Кузнец… ага, три раза. Будто я не знаю, кто для тебя заготовки кует! И вон ту, - он обвиняюще ткнул пальцем в какую-то кривую железку на стене, - саблю… польскую, середины восемнадцатого века, тоже, скажешь, этими вот ручонками отковал?
Со стороны это выглядело почти забавно: сжавшийся на табуретке здоровяк с бицепсами в три обхвата и орущий на него щуплый паренек.
48 
