ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>




  87  

Д’Артаньян с неудовольствием сказал:

– Хорошенькие разговоры вы ведете в доме, где из окон фасада отчетливо видны и Гревская площадь, и Шатле…

Пишегрю хмыкнул с ухарским видом:

– То-то и оно, любезный друг, то-то и оно! Темнее всего под пламенем свечи! Подождите минутку…

Он проворно отбежал и принялся что-то шептать на ухо сидевшим за столом, порхал вокруг них с видом заправского демона-искусителя. Не прошло и минуты, как все трое вскочили, отложили трубки и почти бегом покинули комнату.

– Сработало, – удовлетворенно хохотнул Пишегрю, возвращаясь к д’Артаньяну. – Я им сказал, что в "Крашеной бороде" только что остановился набитый луидорами парламентский советник из Бордо, ярый любитель карт и костей, всякий раз оставляющий в Париже решительно все денежки… Вот они и кинулись сломя голову, чтобы никто не опередил… Теперь нас только четверо, – сказал он, распахнул плащ и с решительным лицом проверил, легко ли выходит из ножен охотничий нож. – Две тысячи пистолей, а то и больше… Лучше всего, если те наши друзья там, в комнате, затеют с ними ссору, а мы чуть погодя ворвемся и уладим все быстренько…

– Нет уж, – твердо сказал д’Артаньян. – В таком деле на меня не рассчитывайте.

– Черт вас побери, д’Артаньян, с ума вы сошли? Две тысячи пистолей! И потом – это же англичане, проклятые еретики, за которых доброму католику непременно простится сорок грехов!

– Избавьте меня от ваших планов, – сказал д’Артаньян. – Конечно, я чувствую себя неловко оттого, что мне уже восемнадцать лет, а я до сих пор не убил ни одного англичанина…

– Вот видите! Где вы еще, прах и преисподняя, отыщете такой случай? Судьба нам сама посылает…

– Боюсь, любезный маркиз, мы плохо понимаем друг друга, – сказал д’Артаньян с непреклонной решимостью. – Я имел в виду войну или дуэль. Ни за что в жизни не стану подло убивать людей, пусть даже англичан, ради пригоршни пистолей!

– Бросьте шутить, д’Артаньян! Время совершенно неподходящее. Я к вам давно присматриваюсь, отваги у вас хватит на троих, а шпагой вы владеете, как сам дьявол…

– Не спорю. Но разбойничьим ножом пользоваться не умею. И не собираюсь учиться.

– Но, д’Артаньян…

– Я, кажется, выразился достаточно ясно? – спросил гасконец с ледяным презрением. – Боже, как вы, оказывается, мелки и гнусны, Пишегрю, а я-то был к вам расположен…

– Ах вы, молокосос! – вспылил Пишегрю. – Да я вас…

Д’Артаньян отступил на шаг и положил руку на эфес шпаги:

– Ну что же, в эту игру я умею играть… Доставайте шпагу, вы, негодяй!

Пишегрю разрывался меж д’Артаньяном и соседней комнатой, в которой послышались громкие, возбужденные голоса. Он торопливо замахал руками, отшатнувшись, – маркиз, как давно убедился д’Артаньян, был мужества невеликого.

– Друг мой, друг мой, опомнитесь! – плаксивым голосом воскликнул Пишегрю. – Умоляю, простите, если я сказал что-то неподобающее… Я все же надеюсь убедить вас…

В соседней комнате с грохотом упало кресло. Пишегрю распахнул дверь и кинулся туда. Д’Артаньян несколько замешкался.

– Это черт знает что такое! – кричал с английским выговором обладатель решительного подбородка. – Ваши кости залиты свинцом! Вы, сударь, определенно из тех, кто не надеется на фортуну и пытается ее подправить собственными усилиями… Я достаточно ясно выразился, надеюсь?

– Сударь, вы меня оскорбили, причем смертельно! – орал в ответ метавший кости шевалье де Эскоман (для коего такие оскорбления, по слухам, были делом чуть ли не обыденным). – И вы мне за это ответите!

– Охотно. Где наши шпаги, Блеквуд?

– В соседней комнате, милорд… – испуганно ответил его спутник.

– Были! – зловеще хихикая, сказал Пишегрю и, во мгновение ока схватив обе стоявших в углу шпаги, выкинул их в окно, где они жалобно зазвенели на брусчатке. – Мы вам сейчас покажем, английские еретики, как оскорблять честных людей!

И он выхватил из ножен – нет, не шпагу, а охотничий нож, широкий, с загнутым концом. Де Эскоман и его напарник проворно выхватили шпаги.

– Ах, вот так? – взревел высокий англичанин. – Значит, это не только притон, но еще и логово убийц? Блеквуд, хватайте кресло! Будем, черт побери, продавать наши шкуры подороже!

Однако от его спутника не было особого толку – он испуганно отпрянул в угол с видом записного труса, бормоча:

– Попробуем как-то договориться, быть может? – и, внезапно ринувшись к распахнутому окну, что есть мочи заорал, перевесившись через широкий подоконник: – К оружию! Убивают! Грабят! Дозор сюда, кликните дозор! Здесь убивают дворян из английского посольства!

  87