89 
Внезапно он остановился. Я по инерции едва не врезался в него, но в последний момент все же успел «затормозить».
Путевого Обходчика заинтересовал старый сломанный автомат по продаже газированных напитков. С минуту понаблюдав за ним, он решительно навалился на боковую стенку автомата. Лицо Обходчика покраснело. Я поспешил ему на помощь. Вдвоем мы опрокинули тяжелую махину. Она с грохотом упала на гранитный пол, подняв кучу пыли.
За автоматом обнаружилась металлическая дверца. Я подергал ее за ручку. Тщетно, она была закрыта на замок. Не знаю, что за ней скрывалось, служебное помещение или что-то еще, но привидение явно неровно дышало именно к этой двери.
Я щелкнул предохранителем автомата. Пулей можно было раскурочить замок и попасть внутрь. Очевидно, наше избавление из ловушки и эта дверь каким-то образом взаимосвязаны, иначе Путевой Обходчик вряд ли бы проявил к ней столь ярко выраженный интерес.
– Не надо, – попросил он. – Я открою. Все бы вам только ломать.
– Я хотел помочь.
– Не надо, – повторил Путевой Обходчик. – Уберите вашу стреляющую машинку. Сейчас она вам ни к чему. Есть более гуманные методы. Эх, молодежь, молодежь!
Я послушно отодвинулся. Ну, посмотрим, какой у него трюк в загашнике.
Реальность оказалась вполне прозаической. Он извлек из сумки связку ключей и начал подбирать их по очереди. Я не удержался от улыбки.
Нужный ключ нашелся. Обходчик повернул его в замке и открыл перед нами дверь.
Я вопросительно поднял на него глаза:
– Нам сюда?
– Да. Ступайте за мной.
– А что это такое?
– Скоро увидите.
За дверью начинался длинный извилистый коридор. Обходчик посветил вперед фонариком.
– Тут никого нет, бояться вам здесь нечего. Главное, не отставайте.
– Да я и не боюсь, – тихо сказала девушка.
Мы смело перешагнули через порог. Воздух в коридоре был затхлым, пахло гнилью и прочими ароматами давно не проветриваемого помещения. Путевой Обходчик зацокал языком.
– Что, бардак? – сочувственно спросил я.
– Не то слово. Все очень изменилось, причем не в нужную сторону. Знавал я куда лучшие времена. Это служебный проход. Он выведет нас со станции.
– А дальше? – спросил я.
– Дальше тоже. Тут целая система. Ее начинали строить еще в тридцатых. Неопытный человек без плана может заплутать тут надолго. Все продиктовано двумя принципами – обороной и секретностью.
– Вам приходилось бывать здесь раньше?
Призрак коротко хохотнул.
– Не только бывать. Я ведь, молодой человек, когда-то был среди тех, кто строил весь этот лабиринт. Многое тут – дело рук моих. Это уже потом пришлось в обходчики переквалифицироваться. Женка сказала, что им платят не меньше, а работа чуть ли не в разы легче. Вот я и послушался. Правильно сделал, кстати, – рассудительно сказал обходчик.
Глядя на него, трудно было сдержать улыбку. Ситуация смахивала на коллективный сеанс гипнотического транса. Вот только ни Кашпировского, ни Алана Чумака было не видать.
Обходчик вдруг вспомнил о правилах безопасности и занудливо начал перечислять основные.
– Ведите себя тихо, от меня не отходите… – бубнил он, нагоняя на меня сонливость.
Вспомнилась родная Двадцатка, унылая рожа Козлова на вводном инструктаже перед последней отправкой на поверхность, лица ребят, некоторых из них я уже никогда не увижу или, в лучшем случае, столкнусь с ними так, как с Игоряхой. Сложно теперь сказать, суждено ли мне туда вернуться, куда забросит нас с Лило судьба и не случится ли так, что в самом ближайшем будущем наши пути-дорожки разойдутся. Слишком много вопросов, чтобы ломать над ними голову.
Ботинки захлюпали. Пол коридора был сыроват. Света фонарика едва хватало, чтобы освещать дорогу. Хорошо, что у меня нет клаустрофобии, иначе обступившие с двух сторон стены и нависший потолок, из которого сочилась влага, непременно вызвали бы у меня сильнейший приступ. Здесь было холодно, сыро и страшно. Страх подгонял нас и расковывал движенья.
Я почувствовал легкий озноб, незаметно подкравшийся снизу. Сначала он охватил ноги, потом поднялся выше, еще выше. Вскоре меня уже начало всерьез колотить. Единственный способ от этого избавиться – расслабиться и контролировать себя, но в темном подземном коридоре очень трудно проделать и то и другое. Немного погодя у меня заклацали зубы, выбивая чечетку. Я понимал, что никак не могу остановить этот судорожный стук.
89 
