ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  73  

— Зачем же вы тогда пришли? — спросил Старков.

От него сильно пахло коньяком, и Илларион пожалел, что все-таки не выдержал и ввязался в спор.

— Из любопытства, — признался он. — Меня заинтриговало название.

— А содержание, значит, не заинтриговало?

— Мне не хотелось бы это обсуждать. По крайней мере, здесь и сейчас.

— Нет, позвольте! Почему же не здесь? Здесь все свои, мне стесняться нечего.

— Так уж и нечего?

— Гм, — Старков сбавил тон, да и лицо его приняло почти нормальное выражение. — Вас явно что-то не устраивает, и не устраивает сильно. Почему бы нам это не обсудить? Читательская критика, знаете ли, порой идет автору на пользу. Или вы вообще не читатель?

— Отчего же. Я читал ваши книги и смотрел ваши фильмы, и они мне понравились. Это была очень добротная и довольно честная проза.

— Но? Ну, продолжайте. Вы меня уже похвалили, теперь настало, как говорится, время правды. Переходите к критическим замечаниям, прошу вас.

— Простите, — сказал Илларион, — но критиковать можно то, что достойно критики. А это, — он дотронулся до блестящей обложки, — обыкновенная халтура на уровне мелкого хулиганства.

— Довольно резкое замечание, — сказал Старков, натянуто улыбаясь. — Я бы сказал, что оно граничит с личным оскорблением.

— Как и ваша книга, — добавил Илларион. — Я понимаю, что в наше время все вынуждены зарабатывать деньги. Творческие люди тоже периодически хотят есть, — Вот именно, — вставил Старков.

— Да ради бога! Это же святое дело, и сугубо личное вдобавок. Ну, написали бы триллер какой-нибудь, что ли. Публика была бы довольна. Зачем же вы беретесь исследовать предмет, в котором ничего не смыслите и о котором ничего не знаете, кроме того, что он вроде бы существует? Да еще и рекламируете плод своей фантазии как документальную книгу. Кстати, фантазия у вас бедновата. Не ожидал, признаться.

— Однако, — протянул Старков. Илларион заметил, что он борется с раздражением. «Ох, зря я это все затеял», — снова подумал он. От его внимания не укрылось то обстоятельство, что люди вокруг начали прислушиваться к разговору — некоторые с недоумением, а некоторые и с плохо скрытым злорадством. «Ох, зря. Кому это все нужно?»

— Простите, — сказал он. — Я сожалею, что затеял спор. Надпишите мне экземпляр, пожалуйста, и я пойду Патриарх детской литературы, в одиночестве двигавший по доске шашки, вдруг рассмеялся дробным старческим смехом и немедленно закашлялся. Пузатый Костенька принялся осторожно колотить мэтра по спине, косясь на Иллариона, как на полоумного. Старков заметно побледнел. «Черт меня все время за язык тянет, — с огорчением подумал Илларион. — Прав Мещеряков Язык мой — враг мой. Ох, что сейчас начнется…»

— Послушайте, — сквозь зубы сказал Старков, — не знаю, как вас…

— Забродив.

— Забродов… Никогда не слышал.

— Ну, еще бы.

— Ладно, неважно. Так вот, Забродов, усвойте раз и навсегда, что я не нуждаюсь в подачках. Я еще не выжил из ума… — Старков почти незаметно покосился на классика, который, забыв про свои шашки, внимательно прислушивался к их разговору, всем своим видим выражая глубочайшее удовлетворение. Илларион понял, что Старкову очень хочется добавить: «Как некоторые», но литератор сдержался. Впрочем, классик его, кажется, прекрасно понял, потому что немедленно отвесил иронический полупоклон. — Я не нуждаюсь в подачках, — повторил Старков. Классик оскорбительно вздернул кверху кустистые седые брови, но никто, кроме Иллариона, этого не заметил. — И не потерплю публичных оскорблений.

— Я ведь сразу сказал, что не хочу обсуждать эту тему, — напомнил Илларион.

— А я хочу!

— Тогда чем вы недовольны?

— Тем, что вы, кажется, решили, что можете учить меня, как писать книги.

— Отнюдь. Я только хотел напомнить вам, что прилагательное «документальный» происходит от существительного «документ». Вы запутались в терминологии сами и пытаетесь запутать сто тысяч читателей… это при условии, что каждый экземпляр вашего опуса прочтет только один.

— Чушь и ерунда. Читателю все равно. Он хочет, чтобы ему за его деньги щекотали нервы и утоляли сенсорный голод. — Старков явно почувствовал под ногами твердую почву и даже снисходительно улыбнулся с видом мудреца, вынужденного втолковывать прописные истины деревенскому простофиле. Помните, что говорил один из деятелей шоу-бизнеса: пипл все схавает.

  73