ВИВО (Живо)

То, что ему снилось, нельзя было назвать приятным. Последнее время он слишком уж много читал Акима Шевалье. Очнулся Глазов оттого, что почувствовал, как кто-то трясет его за плечо:

— Митя, вставай! Митя!

Открыв глаза и увидел ее, он хрипло спросил:

— Сколько времени?

— Шесть часов утра, — ответила Юлия. Глазов зевнул и отмахнулся:

— Да ты с ума сошла? Куда в такую рань?

— Кто рано встает, тому… Знаешь такую пословицу?

— Да ну! Не хочу я…

Но Юлия решительно потянула с него одеяло. Глазов сообразил, что лежит перед ней в одних трусах, и застеснялся. Моментально вскочил со словами:

— Где тут можно умыться?

Она разглядывала его, не скрывая интереса. Вот ведь нахалка какая! Глазов слегка разозлился:

— Интересно?

— Знаешь, не очень. Ванная по коридору налево. Чистое полотенце я тебе приготовила. Бритвенный станок, зубная щетка — все новое. Сумка с едой уже в машине, собака к путешествию готова.

Шесть часов утра! Ехать было часа четыре максимум. Ну, сколько-то времени уйдет на расспросы местных жителей. Все равно нет смысла просыпаться в шесть часов утра. И когда это она успела собрать сумки? Не спала? Глазов умывался ледяной водой и постепенно просыпался. Хорошо бы еще кофейку.

На веранде его ждал завтрак. Кофе она сварила замечательный!

— И все-таки, почему так рано? — спросил он.

— Ты можешь выехать в другие ворота? — уклонилась она от ответа. — Я тебе покажу проселочную дорогу, которая тоже выходит на главное шоссе. Только чуть дальше.

— Не понял, — насторожился он. — К чему такие тайны?

— Не хочу, чтобы соседи знали, — отвела взгляд Юлия.

Соседи? Чушь! Наплевать ей на соседей, это он давно уже понял. Глазов так и эдак прикидывал: кого же она боится? Это очень похоже на бегство. За ней следят? Но кто? Зачем? «Ладно, пусть будет так. Потом сообразим», — решил он и одним глотком допил крепкий кофе.

— Все. Поехали.

Он вывел машину из гаража и подождал, пока Юлия закроет дом. Альфа по ее сигналу послушно прыгнула на заднее сиденье. Он невольно напрягся, но собака вела себя тихо.

Глазов сделал все так, как хотела Юлия: выехал через другие ворота на проселочную дорогу, буквально прокрался по ней на шоссе, а когда выехал туда, несколько раз обернулся. Она тоже все время вертела головой и смотрела в зеркало заднего вида.

— Ты хочешь кого-то увидеть? — осторожно спросил он.

— Скорее, не хочу.

— Никого и нет. Мы одни.

Было еще рано. Если и попадался на шоссе какой-нибудь транспорт, то следовал он в Москву. За машиной, в которой ехали Глазов и Юлия, никто не пристроился. На повороте Дмитрий осмотрелся особенно тщательно. Нет, никого. Чисто.

— Ты бы поспала, — сказал он Юлии. — Всю ночь, небось, сумки собирала?

Она не ответила, достала большой клетчатый плед, накрыла им ноги и опустила спинку сиденья почти в горизонтальное положение. Когда Юлия задремала, Глазов почувствовал облегчение. Разговаривать ему не хотелось, а вот поразмыслить на досуге не мешало бы.

Они ехали в деревню Поленово. Расспрашивать о пожаре, случившемся семь лет назад. Искать следы человека, который семь лет назад исчез. Взрыв баллона с газом запомнить, конечно, можно. Особенно если с тех пор в окрестностях не случалось больше ни одного значительного пожара. Человеческая память — вещь избирательная. Такую трагедию, как пожар, можно запомнить, если она близко коснулась тебя самого либо твоих знакомых. Вот бы еще найти таких людей!

Он покосился на Юлию, которая заснула крепко и спокойно. Наверное, и в самом деле не спала всю ночь. Уснула, только почувствовав себя в безопасности, словно ночью ей могли в любой момент помешать. Глазову было неприятно об этом думать. У этой женщины есть от него тайна. Опасная, раз она себя так ведет. Значит, на его помощь не рассчитывает.

  37